Антония откинулась в кресле, запрокинула голову и громко, от души расхохоталась. Ну и ну! Она, конечно, подозревала, что её клятвенник ушлый тип, но не думала, что настолько. Если всё то же самое организовать обычным путём, не спеша и по предварительной договорённости, вышло бы дороже этих несчастных шести бутылок. Невероятно!

— Олаф, — отсмеявшись и вытирая слёзы, произнесла Антония. — Одну бутылку выпиши себе на премию, ты заслужил. Потрать, как душе угодно. Сходи в бани, посети публичный дом, купи что-нибудь, о чём давно мечтал. Только не вздумай посылать сестре, я тебе официально запрещаю. Ты ей и так достаточно помогал, пускай теперь сама крутится.

Олаф задумчиво кивнул. А что ему самому хочется? Как оказалось, сложный вопрос. Он последние годы просто выживал, и других желаний у него просто не было — поесть, одеться и выспаться в тепле. Хм. Быть может, вспомнить, о чём он мечтал до того, как угодил в круговорот судебной системы?

— Если сходу не можешь придумать, открой счёт в банке на своё имя. И проценты будут капать, и за сохранность денег переживать не надо будет. Так, остаются ещё две бутылки, — Антония явно развлекалась, повторяя совершенно дурацкую систему денежного измерения. В литрах вина, ржавчина его побери! — Одну потрать на своё обучение. И не спорь, эти средства окупятся, я уверена. Должны же где-то готовить управляющих и дворецких? Пройди стажировку в каком-нибудь агентстве, поговори с их штатными управляющими, если нужно, на неделю езжай в столицу в профессиональное училище. До следующего обязательного приёма полгода, думаю, в следующий раз всё пройдёт намного спокойнее для нас обоих. Ну а третья бутылка… Олаф, а закажи-ка, действительно, настоящую бутылку этого вина. Никогда его не пробовала, пусть будет на особый случай.

Разговор пришлось прервать, так как раздался звонок от ворот. Вернулся один из молодых гостей, и Олаф без лишних вопросов впустил его в дом. Далее молодой человек, комкая в руках шляпу, жаловался на сломанный кэб и просил разрешения позвонить и вызвать другого извозчика, Антония уверяла его, что уже слишком поздно и предлагала остаться ночевать у неё в доме. А то мало ли, бандиты, приличного лорда им ограбить ничего не стоит, да ещё по темноте, и ехать далеко.

***

Олаф их расшаркивания слушать не стал, только поинтересовался, требуется ли ещё что-то от него, и хозяйка жестом его отпустила. Дворецкий пощёлкал амулетом, проверяя, что все двери и окна в доме заперты, а после заперся у себя и тут же прямо в одежде рухнул в кровать.

Безумный день! Как же он устал, и насколько переволновался. Да он перед последним судом, даже зная единственный вариант приговора, нервничал меньше. Быть может, действительно было проще на плаху? Хмыкнув собственной шутке, Олаф заставил себя подняться и какое-то время провёл в соседней комнате над бумагами и учётными книгами. Он замучился бегать по поместью, следя за толпой пригнанных агентством слуг, на присутствие которых амулет реагировал нервной дрожью. Слишком много всего одновременно происходило в доме. Но он успел! Справился! И, похоже, хозяйка даже не сердилась за его промах.

Хм, интересно, а в какой лавке предложат лучшую цену за бутыль этого вина?

***

Утро началось у Антонии с яркого света в лицо, запахов сада и прохладного ветра. Одеяло таинственным образом с неё исчезло, и пришлось отрыть один глаз, чтобы выяснить, кто такой наглый посмел её разбудить. Оказалось, это Олаф, который помимо похищения одеяла успел раздвинул шторы и распахнуть окно.