Олаф кивнул. Антонии нравилось, что он не болтал впустую, спрашивал по делу. А сам мужчина почему-то робел перед этой юной, но такой странной девушкой, да ещё и своей хозяйкой. Словно пытался решить для себя: то, что она приняла у него клятву — хорошо это или плохо?

— Кстати, Олаф, где сейчас твоя матушка? — внезапно спросила Антония.

— Она… в лечебнице Святой Олинии, на попечении сестёр милосердия, — запнувшись, всё же ответил Олаф.

— А как она относится к кошкам? — подозрительно уточнила хозяйка.

— Насколько я знаю, никогда их не держала, — удивился такому вопросу мужчина.

— Отлично. Тогда выписывай её сюда, поселишь в комнате рядом со своей, на первом этаже. Всё, я спать, разбудишь завтра ближе к восьми. Или даже в полдевятого. Спокойных снов, Олаф.

— Спокойных снов, миледи, — в совершенно потерянных чувствах отозвался мужчина.

Он и не надеялся на такую милость, чтобы забрать мать из приюта. Думал посылать ей деньги из оклада, который хозяйка зачем-то ему назначила, да может, с разрешения, когда-нибудь съездить навестить. А тут... Он обязан остаться в этом доме, сделать всё, чтобы хозяйка не отказалась от принятой клятвы!

Антония ушла к себе и до полуночи, даже чуть дольше, из-под двери её покоев горел свет. Она листала учебник и конспекты по дознанию, список моральных и общественных ограничений для применения Читающими дара и освежала в памяти прочие нужные в работе вопросы.

***

Олаф тоже не спал. Он проверил качество уборки в своих комнатах, остался доволен и долго разбирался с блокнотом, переписывая на чистые листы результат разговора с хозяйкой. Интересно, она узнала это всё на своём опыте или где-то таким премудростям учат?

***

Утром Антония снова не услышала будильник, хотя тот трещал на весь дом. Олаф так и не решился зайти в покои хозяйки, позвал на помощь Виттора, и уже он смог разбудить леди. Только благодаря этому она и не проспала. На завтрак были холодные бутерброды и заботливо заваренный садовником чай, они перекусили все вместе.

Антония во вполне благодушном — для столь раннего утра — настроении без спешки собралась и вышла во двор. И вот тут уже начались проблемы. Ночью то ли был дождь, то ли выпала роса, но сиденья автомобиля оказались мокрыми, несмотря на предусмотрительно поднятую крышу. Антония ругалась словами, которые Олаф слышал разве что в казармах да на каменоломнях, и смотрел он при этом на хозяйку с восхищением. Такие красочные эпитеты ему в голову не приходили!

Антония бросилась обратно в дом, подняла вычурную гнутую трубку телефона и едва удержалась от того, чтобы швырнуть аппарат в стену. Она совсем забыла, что их линия отключена!

Через четверть часа хмурая хозяйка выехала за ворота. Сиденья были застелены теми жуткими тряпками, которыми прикрывали мебель от пыли, сверху накидали декоративных подушек — только так можно было надеяться, что на брюках и жакете не останется мокрых пятен.

Олаф от предложения подвести отказался, сказал, что сперва встретит служанок. Звучало правильно, хоть это была и не главная причина, ему просто не хотелось снова испытать все прелести хозяйской езды. А у Антонии не было желания предлагать повторно, как и гнать по сырой дороге, поднимая брызги грязи. К зданию администрации она успела впритык к началу рабочего дня, буркнула что-то приветственное дежурному у стойки и поднялась в отдел.

5. Глава 5. Помощник садовника

Вик и Калли за весь день так и не появились, а Шаттон пояснил, что они вместо этого выйдут в выходной на полдня. Всё равно текущих дел не было. Лендер дважды выезжал на вызовы, где требовалось мнение независимого эксперта: рухнул курьер на голову прохожему из-за неверной эксплуатации владельцем, и тогда можно было бы предъявить тому претензию и потребовать штраф, или аппарат сбили городские мальчишки из рогаток, или из-за сырости закоротил провод?