МАРК АНТОНИЙ

Что скажет Цезарь?

ОКТАВИЙ ЦЕЗАРЬ

Пусть сперва Антоний

Ответит, если он достоин.

МАРК АНТОНИЙ

Какой же властью ты, Агриппа, обречён,

Чтобы уладить дело, если словом я наречён:

«Да быть посему, Агриппа»?

ОКТАВИЙ ЦЕЗАРЬ

Всей властью Цезарева лика,

И властью Цезаря над сестрой.

МАРК АНТОНИЙ

Мне б и не снился сон такой,

Чтоб отказаться от счастливого союза.

Дай руку Цезарь. Пусть же братства узы

Скрепляют нас, для величайших дел.

ОКТАВИЙ ЦЕЗАРЬ

И руку тебе подаю свою.

Так ни один брат не любил сестру,

Как я – свою. Тебе вручаю.

И единения желаю.

Империй наших и сердец.

И вечная любовь меж нами будет цвесть.

ЛЕПИД

Да будет так, ох, наконец!

МАРК АНТОНИЙ

Не думал, что придётся на Помпея

Мне меч поднять. Ведь он, меня жалея,

Недавно выручал.

И вот, момент настал.

Чтоб не прослыть непомнящим добра,

Сперва благодарю, а дальше – пусть война!

ЛЕПИД

И нам спешить пора! Уж, если на Помпея

Не нападём – он нас не пожалеет.

МАРК АНТОНИЙ

А где его войска?

ОКТАВИЙ ЦЕЗАРЬ

У горы Мизень.

МАРК АНТОНИЙ

На суше укрепляется он всё сильней?

ОКТАВИЙ ЦЕЗАРЬ

Да, и могущество растёт его уж каждый день.

На море – он владыка полновластный.

МАРК АНТОНИЙ

Так вторит и молва,

Наслышан и согласный,

Что повстречаться с ним пора!

Однако, прежде чем надену латы,

О чём сказали мы уладим.

ОКТАВИЙ ЦЕЗАРЬ

С великой радостью! И, обратясь к тебе,

Сейчас же отведу тебя к сестре.

МАРК АНТОНИЙ

Лепид, ты тоже нас догонишь.

ЛЕПИД

О, да, доблестный Антоний!

С вами, друг.

Меня не удержал бы и недуг.

МЕЦЕНАТ

Приветствует тебя великий Рим, друг Энобарб.

ЭНОБАРБ

Ты, Цезаря рука, достойный Меценат! —

А вот, мой благородный друг Агриппа!

АГРИППА

О, Энобарб, достойный, вива!

МЕЦЕНАТ

Какое счастье – всё уладилось красиво

Скажите, а в Египте вам шикарно ж было?

ЭНОБАРБ

Что говорить, немного стыдно,

Бывало, что вставали очень поздно

Так что дневного света видеть было невозможно.

А бражничали со всей мочи,

Так что бледнели от смущенья ночи.

МЕЦЕНАТ

А правда, что на завтрак подавались кабаны,

И это на двенадцать человек, а кабанов не менее восьми?

ЭНОБАРБ

Для нас всё это было, как для орла мошка.

Нам есть что вспоминать о диковинных пирах.

МЕЦЕНАТ

И верить ли тому, что говорят,

Что Клеопатра – прелесть, что не отвесть и взгляд?

ЭНОБАРБ

Украла сердце Марк Антония бесстыдно,

При первой встрече их на речке Кидна.

АГРИППА

Она и правда вся великолепна,

Кто видел не прибавил бы, наверно.

ЭНОБАРБ

Вам без прикрас я расскажу сейчас.

Её ладья, украшена нарядным троном,

На водах Кидна, в пламенеющий вечерний час

Блистала, отражаясь золотом червоным,

Каким украшена была корма.

Пурпурным цветом удивляли паруса

Наполнены таким благоуханьем,

Что ветер, млея от любовного дыханья,

Им придавал неспешное движенье.

В лад пенью флейт серебряные вёсла

Врезались в воду с мелодичным плёсом,

Влюбляясь в дивных вод волненье.

Царицу описать не в силах без смущенья.

Она самой Венеры воплощенье.

Хотя, богиня и прекраснее мечты, —

Но так красиво возлежать под балдахином,

Что мальчики-красавцы, стоя у её ноги,

Подобные насмешливым Амурам и Зефирам,

Движеньем мерным пёстрых опахал

Ей обвевали нежное лицо,

И оттого её румянец не пропадал,

А разгорался более того.

АГРИППА

Вот зрелище! Счастливец же Антоний!

ЭНОБАРБ

Весёлых нереид, как точное подобие,

Её прислужницы пред ней склоняли лица,

Ловили с обожаньем взгляд царицы.

Одна их них стояла у руля

А платье флагом трепетало,

Из складок шёлка, ароматами пьяня,

Проворная рука цветами воду осыпала.

Елей распространяя от ладьи тут и там.

Что людям захотелось выйти к берегам.

И мигом опустела рыночная площадь