Политическая карьера не была предначертана Цицерону и его брату по праву familia (положение его семьи среди других семей не обещало такого жизненного пути), а взята по праву humanus – «по-человечески», по «благоразумию», «рассудительности», «образованию» и «стойкости к житейским невзгодам». Цицерон повторил своего отца в отношении своего сына Марка, отправив его на обучение к греческим наставникам, учеником которых римский оратор безоговорочно признавал себя. Это была особая практика humanitas в отношении воспитания детей в рамках конкретной familia: став pater familias, каждый из Цицеронов выбирал между греческим и римским, взвешивал все «за» и «против» при выборе образовательной стратегии для сына. Эта забота о том, чтобы сын не остался необразованным («sine humanitate»), была ключевой заботой рода Туллиев. Близкие и друзья, принимавшие участие в обсуждении важных вопросов и оказывающие влияние на принятие ключевых решений, составляли особую ценность для всех поколений семьи Цицерона и во многом определяли humanitas как основной принцип семейного воспитания.

Читателя, знакомого с трудами и Цицерона и особенно с трактатом «Об обязанностях», где ключевым является тезис о том, что люди не рождаются только для себя и не принадлежат только себе, поскольку на них «притязают» государство, друзья и близкие, подобная постановка вопроса может удивить. Однако четвертой гранью, преломляющей гуманность педагогических представлений Цицерона, является именно эта грань – воспитание самого себя для себя. В трактате «Об обязанностях» Цицерон подчеркивает, что воспитание самого себя являлось обязанностью, вмененной всем посредством образования, и неоднократно употребляет разные модификации слова «сам» («ut ipse ad meam utilitatem» – «для собственной пользы», «ipsi per se» – «сам по себе», «continere se ipse» – «сдерживать себя» и др.). Римлянин, конечно, никогда не мог быть «сам по себе», поскольку принадлежал как «великой родине», так и «малой родине» – своему городу и его святыням, своей семье и друзьям – требующей не меньшего служения и почитания. Однако он сам должен был реализовать себя, а это требовало проявления определенной активности по отношению к себе и своему образованию.

Одинаково опасно, по Цицерону, как отчуждение личности от государства, так и отчуждение личности от самой себя. В первом случае человек не в состоянии в полной мере заботиться о Res Publica, а во втором – о самом себе как части Res Publica. В обоих случаях деформируются представления о политической деятельности, которой жила Римская империя. В трактате «Об обязанностях» Цицерон поясняет это так: «…при избрании всего жизненного пути мы должны прилагать гораздо большую заботу к тому, чтобы в течение всей своей жизни оставаться верными себе и, исполняя любую обязанность, не совершить оплошности» (Cic. Off. 1.33.119)