Духовное разоружение «а ля рюс» имеет под собой глубокую основу. Осип Мандельштам в своем раннем эссе «Чаадаев» (1915 г) писал: «Есть великая славянская мечта о прекращении истории в западном значении слова, как ее понимал Чаадаев. Это – мечта о всеобщем духовном разоружении, после которого наступит некоторое состояние, именуемое «миром». Мечта о духовном разоружении так завладела нашим домашним кругозором, что рядовой русский интеллигент иначе и не представляет себе конечной цели прогресса, как в виде этого неисторического «мира». Еще недавно сам Толстой обращался к человечеству с призывом прекратить лживую и ненужную комедию истории и начать «просто» жить.

В «простоте» – искушение идеи «мира». Жалкий человек… Чего он хочет?.. Небо ясно. Под небом места много всем. Навеки упраздняются, за ненадобностью, земные и небесные иерархии. Церковь, государство, право исчезают из сознания, как нелепые химеры, которыми человек от нечего делать, по глупости, населил «простой», «Божий» мир, и, наконец, остаются наедине, без докучных посредников, двое – человек и вселенная». В общем, как в сказке Ершова «Конек-горбунок»:

Все это очень сильно напоминает песню одного из основателей ансамбля «Битлз» Джона Леннона «Представь себе» – англ. «Imagine». (См.: Альбом «Imagine». Джон Леннон (вокал, фортепьяно), Клаус Форманн (бас-гитара), Алан Уайт (ударные). Автор: Джон Леннон). Она стала культовой. Автор шутливо называл ее «подлинным Коммунистическим манифестом«. Как подметил экс-президент США Джимми Картер, «во многих странах по всему миру – мы с женой были почти в 125 – можно услышать песню Джона Леннона «Imagine» почти так же часто, как национальные гимны». И, хотя в некоторых штатах США ее запретили – в песне Леннон выразил свою мечту о мире не только без войн и богачей, но и без религий, – профессиональное американское издание «Performing Songwriter» назвало «Imagine» «лучшей композицией всех времен и народов». В списке 500 величайших песен всех времен, по версии журнала Rolling Stone, «Imagine» занимает третье место.

Русские мыслители даже столь противоположные, как Чаадаев и Толстой, считали, что войны можно одолеть только силой духа. Даже Наполеон, проиграв войну с Россией, пришел к выводу, что «можно победить любое оружие, кроме оружия духа». Вот почему в русском национальном сознании категория духовного разоружения исключала безверие, чего не поняли ни Чаадаев, ни Мандельштам. Напротив вера всегда считалась мощным духовным оружием, от которого отказываться – величайший грех. В понимании славян духовное разоружение – это, прежде всего отсутствие вражды между народами, обретение того мира, где можно «просто жить», по законам божьим. С одной стороны – это стремление к высоким идеалам. Тут прав Л.П. Карсавин, когда говорит, что «русские всегда хотят действовать во имя некоторого абсолюта или подняться на уровень абсолюта». Если же русский в таком абсолютном идеале сомневался, то он мог потерять волю к действию, утратить желание жить и впасть в полное безразличие ко всему, говоря современным языком, – впасть в аномию. Как подметил покойный Александр Зиновьев, в такие моменты русский народ проявляет «фантастическую покорность и долготерпение, граничащие с самоуничтожением нации». С другой стороны русская мечта «просто жить» была практичной. И в том случае, когда русским навязывали идеалы им непонятные и неприемлемые, они тихо духовно разоружались в своем стремлении жить так, чтобы никто не доставал – ни внешний враг, ни местный князь, ни жена, ни сосед, ни татарский мытарь, ни русский опричник, ни чекист, ни парторганизация. Мечта вроде бы построенная на маниловском мосту, но она изначально присутствует в русском национальном сознании и традиционно его формирует. Это и есть подмеченная Майским мечта о «тысячелетнем царстве блаженства». Русские государи, зная своих подданных, традиционно поддерживали их «боевую готовность», не давая им окончательно расслабиться в ожидании «вечного мира», потому что понимали – для России его не будет. Слишком она велика, богата и одинока в этом мире. Но каждый раз, когда эта русская мечта одолевала и русских государей, Россия оказывалась на грани краха. Любопытно отметить, что «всеобщее расслабление» началось в Советской России с того момента, когда наши генеральные секретари принялись бороться за мир и всеобщее разоружение. Но прежде, чем они этого добились, наступило духовное разоружение россиян в двух измерениях – и мобилизационно расслабились, и идейно разоружились, а затем уже и морально, что и привело Советский Союз к краху. А «просто жить» опять не случилось.