Красавица-ювелирша внесла аванс в размере половины суммы и сказала, прощаясь на пороге:

– Я буду молиться об успехе нашего предприятия, но честно скажу: я мало верю в удачу. К сожалению, Васк относится к категории добившихся успеха мужчин, которые считают свои мнения единственно верными, решения – обжалованию не подлежащими, а еще твёрдо знающими, чего они хотят, и впадающими в негодование, если желаемого не получают. Мне кажется, невозможно отговорить господина Васка от брачных планов без скандала и разрыва его деловых отношений с городской артелью.

Аня пожала плечами, думая про себя:

«Ой, я вас умоляю! Скажите математику, что невозможно извлечь квадратный корень из «-1», и он мигом докажет обратное! А тут делов-то на одну встречу! Если бы от бизнеса госпожи Феррины Ясне зависело выживание собственного предприятия Васка, то дело было бы куда сложнее, а ради того, чтоб посадить сыночка в провинциальную лавку, столичный богач не будет класть голову на плаху».

...

Средних лет мужчина в строгом сюртуке всеми речами и манерами полностью подтверждал характеристику, выданную ему клиенткой. Господин Васк был самолюбив, напыщен и прекрасно знал себе цену. Оставалось надеяться, что хладнокровие, позволившее ему сделать карьеру в ювелирном бизнесе, в личных отношениях проявляет себе в меньшей мере, чем в деловых. Васк напомнил Ане нескольких друзей второго мужа, сколотивших себе состояние в лихие девяностые: их слабым местом было тщеславие.

Гуляя с гостем по саду в ожидании обеда, Аня внимательно слушала его рассуждения о сплавах драгметаллов, о полировке и огранке камней. Поскольку её знания о предмете разговора были весьма скудными, свои высказывания она ограничивала фразами: «Совершенно верно», «Само собой» и тому подобными, вставляя их в паузы в монологе гостя.

– Я полагал, вы опять приметесь неразумно оспаривать преимущества ступенчатой огранки перед огранкой клиньями, – произнёс Васк после очередного «Совершенно верно!», заставив Аню похолодеть и вспомнить, что она пришла на встречу не ради семинара по ювелирному искусству.

– Мой покойный муж всегда оставлял рабочие темы за порогом дома, – с извиняющейся улыбкой сказала Аня. – Я стараюсь и после его смерти поддерживать это негласное правило и не думать о делах в свободные от работы часы. Мудрые советы часто живут дольше тех, кто дал их тебе, – пустила она одинокую слезинку и со вздохом утёрла её платочком.

Воспоминание о первом супруге явно не понравилось тому, кто намеревался занять его место. Васк нахмурился и заявил:

– Человеку, увлечённому своим делом, нормально думать о нём не только в конторе. Некоторые тянут лямку бизнеса исключительно ради денег, а потом удивляются, что терпят крах. Я же всегда говорю своему сыну: занимайся тем, что тебе нравится, и тогда успех обеспечен!

– О, мой супруг не любил эту поговорку, говорил: те, кто ей следуют, чаще всего ограничивают свои «занятия» пьянками и гулянками.

При этом прозрачном намёке на беспутство сына, Васк помрачнел ещё сильнее и сказал:

– Каждому молодому человеку нужен стимул и площадка для старта! Эзмер прекрасно подходит для этой цели: уверен, вскоре мой сын станет незаменимым членом местной артели.

Чаяния столичного ювелира всё больше напоминали Ане вечные беспочвенные надёжды матерей пьющих сыновей: «Я куплю ему машину, и сыночек перестанет пить – нельзя же за руль садиться пьяным! Автомобиль станет стимулом для трезвой жизни!» Разумеется, надежды быстро разбивались вместе с купленной машиной.

– А мой супруг говорил, что для любого старта нужны трезвый ум и трудолюбие, – скорбно вздохнула Аня, повторно промокая глаза платочком. – Ах, извините, я сегодня излишне сентиментальна: мысли о возможности нового замужества воскресили воспоминания о прошлом, о том, как это здорово: быть женой умного, сильного, надёжного мужчины. – Она оторвала лицо от платочка, со скепсисом во взоре глянула на Васка и с насквозь фальшивой улыбкой заверила: – Не сомневаюсь, за вами я буду, как за каменной стеной, как и с первым мужем.