Я против ничего не имел – отвращение к этим железкам после вчерашней тренировки только усилилось. Правда, все же поинтересовался, почему меч вообще здесь оставили. Нерационально ведь оружием раскидываться.

– Скорее всего, боялись, что мертвец неупокоенный поднимется. – Виан пожал плечами. – Такое бывает с убитыми магами, которые посмертной мести жаждут. Тем более тут и храм соответствующий… Но в любом случае времени прошло много, так что эти кости уже не опасны.

– Надеюсь, что так оно и есть, – вспомнив тренировочных зомби, вполголоса пробормотал я и вновь огляделся.

Но больше в храме ничего особо интересного не оказалось. Только куча пыли, мозаичные облупившиеся панно на стенах да боковая лестница к башне. Кстати, несмотря на возможный риск, Виан все же решил на нее подняться и осмотреть окрестности.

Я же предпочел разумную осторожность и в ожидании его возвращения начал разглядывать мозаичные картинки. Судя по сюжетам, общение жреца с гашшарами проходило именно в башне. Алтарь же предназначался только для почитания богини.

Мой взгляд невольно скользнул к треснувшему витражу, грязному и выцветшему. Странно, как он вообще уцелел при такой разрухе.

Изображена на нем была стройная темноволосая молодая женщина в развевающемся фиолетовом одеянии весьма откровенного покроя. Видимо, та самая богиня – покровительница клыкастых змеюк. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не странная, надменная усмешка и вертикальный зрачок, мгновенно вызывающий в памяти образ гашшары. Одна только мысль о том, что эта красавица может мгновенно обратиться уродливой чешуйчатой тварью, разом отбивала всю симпатию к ее человеческому облику.

Поморщившись, я отвернулся. И вдруг увидел, что на освещаемом солнцем трупе что-то сверкнуло. Хм? Заинтересованный, я подошел к покойнику, вгляделся повнимательнее и обнаружил на его руке массивный браслет в виде свернувшейся вокруг руки гашшары. На вид – из черненого серебра, выполнен очень тщательно, вплоть до ощерившихся клыков и чешуек. Даже в глазах этой тварюги какие-то голубоватые блестящие камни вставлены. Странно, и как мы с Вианом раньше его не заметили?

Нет, мародером я никогда не был и трупы не грабил. Западло это для нормального вора. Но сейчас ведь другая ситуация, верно? Когда при себе ни копейки и дальнейшая судьба под вопросом, возможность сделать хоть какую-то заначку упускать глупо. А браслет, пусть и выглядит мерзко, ценность иметь точно должен. И вообще, будем считать, что раз он мне так удачно попался на глаза – значит, это типа знак. Свыше. Вывод: надо брать.

Утвердившись в этом мнении, я решительно стянул с покойника безделушку, отер о китель и нацепил на правую руку. И тут же заорал от дикой, охватившей запястье боли!

Браслет раскалился с такой силой, что из глаз слезы брызнули.

– Что случилось?! – Виан с криком скатился с лестницы.

Я не ответил. Лишь едва почувствовав, что боль утихла, тотчас дернулся снимать чертову побрякушку. Но скользнувшие по обожженному запястью пальцы не обнаружили ничего!

– Что за?.. – Я проморгался и тупо уставился на собственное запястье. Без украшения, но с четкой татуировкой гашшары! Точь-в-точь такой же, какая была изображена на браслете!

– Что произошло? – повторил вопрос Виан и, взглянув на мою руку, изумленно присвистнул: – А это у тебя откуда?

Пришлось вкратце объяснить, что случилось за время его отсутствия.

– Надо же, – удивление наемного убийцы все возрастало. – Церемониальный жреческий браслет, посвященный богине! Теперь понятно, почему этот жрец в одиночку мог с гашшарами общаться.