Увы, времени и возможности для того, чтобы вынести малыша из опасного места, ей не дали. Сохранившие зрение воины набросились на пустотников, и Миа вынуждена была просто оставить мальчишку у стены, в стороне от схватки и отражать атаки.

Лёха тем временем поочерёдно нанизал двух оставшихся магов на костяные клинки. Ещё на базе он с помощью эльфийских инструментов проделал отверстия в перчатках эгиды, так что теперь мог кормить Белочку, не снимая их.

Один из магов, не желая умирать, схватил пустотника за плечо и выпустил две яркие белёсые молнии. Запахло озоном, но этим эффект заклятия и ограничился. Глаза мага поражённо расширились, прежде чем их покрыл иней.

Вторая жертва лишь тяжело хрипела, пуская кровавые пузыри – костяной клинок Лёхи угодил ему в лёгкое.

Ослеплённый и оглушённый ударом о стену, Гарм зашевелился, приходя в себя. Не желая давать ублюдку даже иллюзорного шанса на побег, Стриж заблокировал крылом рванувшего к нему воина и подошёл к графу, волоча на руках умирающих и быстро леденеющих магов.

Едва добравшись до Гарма, Лёха без затей, со всей силой опустил ногу тому на колено. Хруст раздробленного сустава и полный боли вой графа прозвучали сладкой музыкой. Раздробив второе колено, Стриж с издёвкой прорычал:

– Не уходи, я скоро вернусь.

И, стряхнув с клинков недоеденных Белочкой магов, перерезал тем глотки и поспешил на помощь товарищам.

А тем приходилось туго. Пятеро воинов оказались отменными бойцами. Собственно, глупо было ожидать чего-то другого от бойцов, охраняющих главу клана. Вдобавок все они были закованы в броню Древних, от которой бессильно отскакивали острые клинки перьев.

А вот в руках воинов вместо шпаг, бесполезных против доспехов, сверкали клевцы и шестопёры. То самое оружие, что предназначено пробивать или проминать прочный металл вместе со спрятанной под ним живой плотью.

И первую жертву оно нашло. Раздался лязг, и Максимилиано с болезненным вскриком отшатнулся. Левая рука висела плетью, сломанная в плече ударом шестопера.

Стриж успел выскочить перед ним, чтобы отразить следующую атаку. Отразить с трудом. В отличие от пустотников, привыкших иметь дело с огнестрелом, воины Змеев работали с хорошо знакомым оружием, владеть которым они обучались с детства.

Пустотников спасало лишь то, что телохранители Гарма никогда раньше не сталкивались с врагом, сражающимся ещё и с помощью крыльев.

Парируя удар клевца, Стриж краем сознания анализировал доносившиеся снаружи звуки. Похоже, отвлекающий маневр удался, и стража, занятая добиванием в буквальном смысле свалившегося с неба демона, ещё не поняла, что враг ворвался в замок. Крики снаружи надёжно перекрывали звуки боя в башне, да и стянули на себя внимание всех обитателей замка.

Но удача не будет улыбаться вечно, так что следовало поторопиться.

Словно подслушав его мысли, Арес крыльями заблокировал руки своего противника, чем тут же воспользовалась вооружённая альшписом Миа. Она сделала короткий выпад, и длинный, похожий на шило наконечник с мерзким хрустом вошёл в смотровую щель шлема.

Четверо оставшихся воинов чуть отступили, чтобы вновь сбить строй. Смерть магов и товарищей ничуть не поколебали их решимости сражаться.

Воспользовавшись короткой передышкой, Стриж бросил взгляд на Гарма. Тот сумел доползти до стены и теперь сидел, прижимая к себе перепуганного малыша.

В груди на миг что-то дрогнуло. Несмотря на жестокость, старый Змей сохранил в себе нечто настоящее. То, что позволяет остаться человеком, вопреки всему.

Мысль мелькнула буквально за мгновение, оборванная летящим в голову клевцом, который Лёха едва успел парировать. Зато Миа воспользовалась возможностью и впечатала древко альшписа в забрало вражеского бойца.