– Елисей Палыч, так они же радиацию могут занести другим!

– Бывает и такое. Что делать, издержки Модели, стараемся как-то отслеживать. В этом ареале вообще много тонкостей и нюансов, всех я, к сожалению или к счастью, не знаю. По вполне понятным причинам сам на Рассаднике не бывал.

– Как же! – Я оторопел. – Так подробно рассказываете…

– Так по методичкам, отменно наш методический отдел работает! – гордо заметил агент. – Девчат даже особо премировали в прошлом квартале, да… В свете этого, приготовьтесь к тому, что многое вы узнаете, только прибыв на место, а что-то может оказаться вообще не таким, как я описываю. Всё течёт, знаете ли, всё изменяется.

– Новые ядерные удары, надеюсь, не наносятся?

– Ну, вы прям как маленький. Впрочем… М-да. Эх. – Он немного помолчал. – Знаете, а ведь у нас были сторонники внедрения такой отвратительной функции. Хорошо, что ветераны Департамента вмешались. А иначе бы…

Я представил, как некие оболтусы Постапа сдуру подрывают очередной ядерный фугас вблизи Эльфятника, и подумал, что при таких раскладах Нижний Кондюй, может, и получше будет.

И всё-таки – нет!

Не смогу я в Сибири или на Дальнем Востоке чалиться. Сейчас ещё куда ни шло, но после резкого сокращения тамошнего и так невеликого мирного коренного населения… Зэки и оболтусы в квадрате – посреди мёрзлой тундры в полярной ночи! Ужас. Читал я как-то Шаламова, спасибочки.

Так что понадеемся на мудрость ветеранов Департамента, вечного им здоровья и жизненных сил. Подожди, ты что, Стёпа, допускаешь, что и у Смотрящих в Департаментах могут быть остолопы и оболтусы?

Рядом опять послышался тихий вздох. Вот это номер… Опупеть!

– Такова жизнь, Степан, и у нас кадры решают всё, ничего не меняется. Не было бы проблем с кадрами, разве мы с вами возились бы тут? Разве бы выращивали со всем тщанием и прилежностью?

Выращивали? Запомню. Ладно, поехали дальше.

– Поехали дальше, Елисей Палыч, – чуть ли не скомандовал я.

Он только горестно кивнул.

Непростая у них работа.

Шестым и последним ареалом был отдельно выделенный из бездействующего вирусного анклава Зомбятник, как же без этого. Самый молодой из всех.

– Как-то не хотелось заигрывать со Смертью, дорогой мой Стёпа, – пояснил визитёр. – Это вы не знаете, к чему такие игры приводят… А мы знаем. Однако слепили!

Территория очень необычная.

Самая необычная из всех, пожалуй, сплошной разрушенно-заброшенный мегаполис, населённый стадами неутомимых зомбаков. Среди развалин идёт сплошная и непрерывная стрельба, над мегаполисом стоит запах пороховой гари и разлагающейся плоти. Расход патронов огромный, постоянно приходится забрасывать, Канал работает очень плотно.

– Что ж они всех зомбаков не перестреляли-то? – устало так спросил, голова уже пухнет.

– Так они же респавнятся! Как все прочие сущности Зомбятника, – так же устало ответил гость. – Слушайте, Степан, у вас случайно сосисок нет? Может, отварим?

– Откуда у оболтуса сосиски? – самокритично признался я, чего теперь скрывать, одни рыбки сушёные к пиву остались. А в магазин я ещё не ходил.

– Ах, как же всё это плохо, – Елисей Палыч загрустил. – Мне ведь особо-то нельзя голодать, язва может проявиться.

– Пельмени есть сибирские! – вспомнил я, довольно сильно хлопнув себя по лбу, аж ладонь зачесалась. – В морозилке. Правда, давненько уже лежат, да что им там сделается… Как вы думаете?

Агент посмотрел на меня даже с уважением.

– Жениться бы вам вовремя, Стёпа, и не было бы мук выбора. Пойдёмте варить.

И мы двинулись на кухню, продолжив разговор уже там. Пока в единственной моей кастрюле закипала вода – полный газ дал, плитка хорошая, неизношенная, редко используемая, – я успел узнать новое.