Он тогда кристально четко осознал, что не любит людей и хочет держаться от них подальше. Вот и поселился на окраине Раздыховки. Благо деньги, доставшиеся ему по случаю и совершенно непредвиденно, позволили ему обустроиться здесь со всеми удобствами.

С самого начала он понимал, что с сельским хозяйством у него не заладится – не его это дело, в земле копаться и урожаю помидоров радоваться. Зато механизмы он знал и чувствовал просто отменно. Поэтому приобрел бывшую совхозную техническую станцию с оборудованием и теперь имел небольшой бизнес по приведению в порядок изношенной сельхозтехники, автотранспорта и другого железа. И искренне считал, что нашел свой спокойный остров.

Теперь отдаленность жилья от людей работала против него. Кричи не кричи – никто не прибежит. И он с Ольгой в полной власти этих троих душманов.

Как-то просто и незатейливо они его повязали. Подкатили к огороженной сетчатым забором территории на большом черном джипе с тонированными стеклами. Из салона вышла сухощавая поджарая ведьма в джинсовом костюме, брюки на ее коленях были обтрепаны по моде, с дырками. На вид ей было лет тридцать пять. Она походила чем-то на некрасивую, но породистую борзую собаку, и сходство это усилилось, когда она втянула носом воздух, будто принюхиваясь. Махнув рукой Лобарю, колотящему молотком по корпусу выкрашенной в болотный зеленый цвет сеялки, она подозвала его и попросила посмотреть машину – мол, что-то с подвеской неладно, страшно дальше по колдобинам ехать.

– Поглядим, – кивнул Лобарь и открыл ворота, приглашая нежданных гостей на территорию.

А потом из салона вылезли двое душманов. Один из них, гигант, похожий на снежного человека, незатейливо ткнул ему в ребра стволом укороченного автомата Калашникова и уложил на землю, сцепил запястья наручниками.

«Снежный человек» остался стеречь хозяина имения. «Ведьма» и высокий, похожий по повадкам и движениям на танцора балета смуглый парень лет двадцати пяти прошли в просторный бревенчатый дом.

Лобарь, уткнувшись лицом во влажную после утреннего дождя землю, тяжело дышал. У него заныло сердце и заломило виски. Но он нашел в себе силы мысленно возблагодарить господа за то, что двоих сыновей отправил к бабушке в Пермский край. И в то же время проклял себя, что не отослал туда же Ольгу.

«Ведьма» вернулась во двор. Лобарю приказали подниматься и следовать в дом. Там, в просторной столовой комнате, его усадили на пол напротив закованной в наручники жены, прислонив спиной к бревенчатой стене.

– Денег много с меня не возьмете, – зло произнес Лобарь. – В гардеробе между ящиков справа – около тысячи долларов и пара десятков тысяч рублей.

– И все? – усмехнулась «ведьма», наклоняясь над ним и глядя на него холодными пустыми глазами.

Лобарь, чертыхнувшись про себя, выдал:

– На кухне в шкафу ключ от сейфа. Сейф за ковром в спальне.

– Уже лучше, – кивнула «ведьма» и отрывисто велела «танцору»: – Проверь.

Тот вскоре нашел и ключ, и сейф. И вытряхнул его содержимое – пять тысяч евро и сто тысяч рублей, а также немного золотых драгоценностей.

– Больше ничего не найдете, – заверил Лобарь, который молился о том, чтобы это были обычные разбойники. – Мокруху на душу не берите. Отвечать ведь придется по всей строгости. А так я вас даже искать не буду. Разойдемся с миром.

– Так уж и ничего не найдем? – недобро улыбнулась «ведьма».

– Ничего.

– А помнишь Аташ-Юрт?

Внутри у Лобаря все оборвалось. Если раньше он надеялся, что все обойдется лишь материальными потерями – деньги никогда не значили для него слишком много, то теперь эти надежды разлетелись в прах.