– Это понятно, товарищ майор, – сказал старший группы Вымпел, – расскажите уже поподробнее конкретные задачи для наших групп.

– Рассказываю, – майор, снял фуражку, промокнул платком вспотевший лоб и продолжил, – первая вертушка с группой Вымпел стартует, когда придет сигнал из Пешавара об отбытии двух фигурантов нашего дела в лагерь подготовки. Надо быть наготове в ближайшие двое суток. Вторая вертушка с товарищами из ГРУ идет туда же с интервалом в десять минут, третья страхует первые две с тем же десятиминутным интервалом. Время в пути от нашей базы под Кандагаром примерно 15-16 минут.

– А насколько мы можем быть уверены в точности сигнала из Пешавара? – спросил командир Вымпела.

– Намного, – подумав, отвечал майор, – наш источник оттуда за последние два года передавал исключительно точные сведения.

– Тяжелая, наверно, у него работа, – заметил командир группы из ГРУ, – постоянно ходить под гильотиной.

– Да, непростая, – согласился майор, – идем дальше. Первая группа добирается до шоссе, ведущего из Пешавара к афганской границе, вертушка прячется сюда (он указал на карте точку), там глубокий и широкий овраг, уместится с десяток вертолетов. А бойцы выгружаются и занимают позиции вдоль шоссе, там удобный ров вдоль обочины. И ждут появления колонны с фигурантами нашего дела, Аззамом и Бен-Ладеном.

– Как мы их узнаем?

– Очень просто, – майор отодвинул занавеску чуть дальше, открыв еще одну доску с прикрепленными фотографиями, – это Аззам, а это Бен-Ладен. Отличительная особенность – чуть более высокие чалмы, чем у их подчиненных.

– На вид они все одинаковые, – пробурчал кто-то из группы Вымпел.

– А кто говорил, что будет легко? – быстро парировал этот выпад майор, – запоминайте внешность… у Бен-Ладена, кстати, есть одна отличительная особенность, небольшое косоглазие слева… Аззам же хромает на правую ногу, последствия ранения под Хостом.

– Чем занимается наша группа? – спросил командир из ГРУ.

– Страхует Вымпел, – тут же ответил майор, – если что-то пойдет не так, заканчивает с колонной из Пешавара и помогает эвакуировать людей из Вымпела.

– А третья вертушка зачем? – спросил кто-то из Вымпела.

– Это страховка для ваших обеих групп, – ответил майор, – если что-то случится с вертолетами Вымпела и ГРУ.

– Фотофиксация нужна?

– Обязательно, Аззам и Бен-Ладен должны быть сфотографированы с дырками в головах, не совместимыми с дальнейшей жизнью. Совсем идеально было бы доставить тела их обоих или хотя бы кого-то одного на базу в Кандагаре, но это так сказать, не обязательная, а уже произвольная программа.

– Ясно… – буркнул командир ГРУ, – а если прилетят истребители с пешаварской базы, тогда что?

– Тогда нужно действовать по обстоятельствам, – ответил майор, – сбивать из Афгана пакистанские самолеты над пакистанской территорией мы не уполномочены, так что придется работать с ПЗРК. Каждому отряду будет выдано по четыре Стрелы-3. Также могу сказать про поощрение при условии успешного завершения операции.

– Да, это интересно, – выразил общее мнение командир Вымпела.

– Каждый участник спецоперации получит по десять тысяч рублей, а также месячный отпуск. Командиры по пятнадцать тысяч. Бойцам со стесненными жилищными условиями будут предоставлены отдельные квартиры в любой точке СССР… кроме Москвы и Ленинграда, конечно.

Собравшиеся заволновались, но общее мнение высказал командир ГРУ:

– Да достанем мы этих басмачей, куда они денутся…

МАКС-85

Слова Генерального секретаря про организацию выставки-продажи отечественного вооружения не были забыты, и в начале сентября рядом с городом Жуковский в Подмосковье на опытном аэродроме Летно-исследовательского института имени Громова открылся первый Московский аэро-космический салон. По аналогии с такими же мероприятиями в Париже (Ле-Бурже) и в Лондоне (Фарнборо). Мероприятие было новое и неизведанное, слухи о нем бродили самые разные, поэтому неудивительно, что народу на него в первый же день открытых дверей набилось устрашающее количество.