От удара она плюхнулась на задницу, широко расставив ноги и упершись в землю руками. Протяжно всхлипнула, будто наполовину забитый слив раковины. Парень начал распрямляться, держась за живот.

– Вырядились! – зло бросил Егерь, сообразивший, что принял за одержимых парочку, идущую с той самой дискотеки. – Что ты на себя напялила? На кого похожа, коза драная?!

Он пятерней ткнул в лоб пытающуюся встать девчонку, и она снова уселась на землю. Парень вдруг бросился на Егеря, метя головой в живот, и охотник, быстро отступив в сторону, сделал ему подножку. Он не разбирался в молодежных субкультурах, кто это – панк, металлист, чертов хиппи? Раз обвешан железом, значит, металлист? Короче – рокер.

Парень упал так, что фуражка слетела с головы, а бледное лицо снова попало в свет фар, и теперь Егерь разглядел: у рокера тоже макияж! Черный. Это вызвало новый приступ раздражения. Он год за годом рискует жизнью, спасая… Кого? Вот этих?

– Педик! – Егерь ногой отбросил фуражку подальше, а потом этой же ногой врезал рокеру по впалой груди. – Фашист!

И замер – по дороге быстро двигалась машина. Когда она проехала мимо, охотник разглядел рядом с водителем молодого парня, а на заднем сиденье – девушку.

Позабыв про рокеров, Егерь бросился к «Форду». Запрыгнул в салон; сжимая дробовик левой рукой, рванул с места так, что двигатель взревел. Пришлось быстро крутить руль то влево, то вправо, объезжая крупные ухабы, встречи с которыми старая подвеска могла не пережить.

Пиликнул мобильник, но он не стал отвечать. Машина была все ближе – иномарка с двумя выхлопными трубами и овальным задним окном. Здесь он может ее догнать, но на трассе… Камешки и комья земли барабанили по днищу. Положив дробовик на колени, Егерь опустил стекло в дверце. Цепочка огней впереди приближалась – до Варшавского шоссе осталось всего ничего. Там даже в это время суток часто ездят машины, там полиция… Он схватил дробовик, выставил в окно. Прицелился, насколько это было возможно сейчас.

При этом Егерь был вынужден отвести взгляд от дороги – и левое переднее колесо на что-то напоролось. Раздался громкий хлопок, левый борт подскочил, в сторону отлетела угловатая булыга. Егеря сильно качнуло, дробовик едва не вылетел из руки. «Форд» пошел юзом, пришлось убрать ногу с газа и, вцепившись в руль, выворачивать его влево… потом вправо… потом мягко притормаживать…

Наконец машина встала посреди дороги. А иномарка, укатившая далеко вперед, свернула на перекрестке – и пропала из виду.

Егерь повернул ключ зажигания, сунул дробовик в чехол, открыл дверцу и вышел. Все это – молча, сцепив зубы.

Скат лопнул, его зажевало, скомкав, наполовину стянуло с диска. Запаска есть, но на замену уйдет полчаса, не меньше…

Снова запиликал мобильник. Он достал трубку и, нажав клавишу, молча приложил к уху.

– Похоже, они окончательно ушли, – произнес синтетический голос.

– Только что проехали мимо. – Егерь пошел к багажнику. – Поймали машину, выехали по Варшавскому на юг.

– Сможешь догнать?

– Пробил колесо.

Помолчав, синтетический сказал:

– Учитывая обстоятельства, тебе необходимы помощники.

– Учитывая какие обстоятельства? – Егерь открыл багажник.

– Ты ранил оперативника. Теперь касовцы настороже, а преследовать одержимых вы будете параллельно. Назначь место, приедут эстонцы. Они уже вызваны.

– Не надо, – хмуро отрезал он. – Обойдусь.

– В чем дело, Егерь? Профессиональная гордость? Это глупо, мы делаем одно дело. Миссия – главное. Втроем будет легче.

– Гордость ни при чем. – Охотник раскрыл ящик, где лежал домкрат и прочие инструменты. – Если КАС начнет облаву через полицию, втроем мы будем заметнее. Тем более эстонцы… Нет, пока что остаюсь один.