– Кто-то вмешался, открыл огонь по группе Горбоноса и кинул световую гранату, – сказал Мальков.

– Я даже не удивлен, – проворчал Титор. – Аномалов прикрывают, это понятно. Что там про землетрясение?

– Горбонос сказал, что у них на глазах обрушилась часть улицы, – заместитель развел руками. – Асфальт провалился вместе с землей, образовалась большая воронка. Еще сказал, что Павел Сковорода ранен, его захватили, он сейчас без сознания. Если он вел аномалов в определенное место, то скажет, куда именно. Я приказал доставить его сюда.

– Так! – оживился Титор. – Звони Якову Мирославовичу, попроси его пересесть в машину к Васе и вернуться. Сковороду надо привести в чувство и допросить немедленно.

– Понял, Иван Степанович. Насчет землетрясения… – Мальков замолчал, когда с шоссе на пустырь выехала приземистая двухдверная БМВ.

– Только этой суки тут не хватало! – ругнулся Титор.

Из вставшей у фонаря машины появилась молодая женщина в деловом костюме и пальто. Когда она подошла к микроавтобусу, Мальков раскрыл дверь, и женщина села. Лицо у нее было привлекательное, но слишком уж строгое и неподвижное, и глаза холодные, как трупы в морге.

– Ты зачем приехала, Дина? – спросил Титор.

– Меня прислал Директор. – Она положила на колени кожаную сумочку – изящную, дорогую, но несколько великоватую для обычной дамской принадлежности. – Буду курировать это дело.

Титор повернулся на сиденье, уставился на нее тусклым взглядом.

– От кого курировать?

– От Комитета.

– Но мы сами работаем в Комитете! – взорвался начальник оперативного отдела. – Зачем нас курировать?!

– Не тебя, Иван, – ответила Дина холодно, – и не Сергея. Я буду курировать поиски сбежавших аномалов. И помогать. Как обстоят дела?

Титор молча отвернулся. Мальков, коснувшись ногтем «капли» на ухе, негромко заговорил: «Поднимай всех, кто в Москве. Сними с отдыха, из отпусков. У нас общая тревога. Район полностью оцепить».

– Пусть свяжется с полицией, – добавил Титор, – предупредит, что нам может понадобиться помощь. Если Сковорода сейчас не скажет что-то толковое, без ментов не обойдемся.

Отдав приказ, Иван вышел из машины – он тяготился присутствием Дины. У них когда-то был роман, но она предпочла Директора… Теперь Титор старался общаться с этой женщиной поменьше. Встав спиной к шоссе, он закурил. Сзади хлопнула дверца – Дина тоже покинула микроавтобус. Безо всякого выражения посмотрела на Ивана и достала из сумочки мобильный телефон. В отличие от большинства работников КАСа, Дина Андреевна Жарикова не пользовалась гарнитурой с сенсорным набором и автоматическим озвучиванием входящих СМС. Отойдя к покосившемуся фонарю, она набрала номер, поднесла трубку к уху и заговорила – скорее всего, докладывала Директору.

Услышав топот и тяжелое дыхание, Титор глянул на пустырь. По нему приближались двое бойцов Горбоноса – они несли широкую доску, где лежал человек в синих джинсах и белой рубашке, залитой кровью.

Окончательно поняв, что упустил одержимых, Егерь решил заняться рукой. Пуля прошла вскользь, нанеся больше вреда плащу с рубахой, но все же зацепила кожу.

Отойдя подальше от дискотеки, где наконец отключили музыку, он очутился возле небольшого кирпичного здания между цехами. Заглянул – когда-то это была столовая, еще остался прилавок и стойка кассы в конце зала. Среди сломанной мебели Егерь нашел целый стол, положил портфель на него, плащ, снял рубаху. Стащил с головы ПНВ, подождал, привыкая к темноте. Из портфеля достал аптечку.

Когда он уже заканчивал обрабатывать глубокую царапину, за разбитым окном раздались шаги, вспыхнул луч фонарика… качнулся и сквозь оконный проем уперся в Егеря, который стоял у стола в одних штанах и с шерстяной шапочкой на голове.