И если я всё правильно понял, великое княжество Киевское заинтересовано в укреплении отношений с княжеством Тверским. Нужно этим воспользоваться. На приёмы их позвать. Может быть, велеть экономистам разработать какой-нибудь совместный проект. Совершенно необязательно, чтобы совместным он был на уровне великокняжеских родов. Вполне достаточно и вассальных боярских.

Какое-то время мы ещё ходили единой компанией Оболенских, здороваясь со всеми подряд. Затем со сцены сказали речи Годуновы и Киреевские, и начался первый этап представления – развлекательные номера местных артистов. После этого этапа княжеские семейства начали разбиваться на кучки и смешиваться с представителями других семейств.

Например, от великого князя и княгини Тверских отпочковались я, Алиса и Яна (близняшек мать от себя не отпустила). К нам прибавились наши друзья – Арвин с Юлей. Наследному княжичу Новочеркасскому пришлось по всем правилам просить у родителей Юли чести быть кавалером их дочери на этом приёме.

И то, что Юлю отпустили с Арвином, говорит о многом. Княжеский съезд – не обычный приём. Великий князь Казанский с супругой продемонстрировали всем другим князьям, что готовы отдать дочь замуж за княжича Новочеркасского. Конечно, после такого Арвин с Юлей вовсе не обязаны жениться. Но важный шаг сделан. Полагаю, в скором времени начнутся какие-нибудь совместные проекты между двумя княжествами. Уверен, великий князь Казанский уже решил, как использовать отношения Юлии и Арвина с наибольшей выгодой для княжества.

– Должен признать, мероприятие и в самом деле невероятное, – заявил Арвин, когда мы собрались впятером. – Помпезное. Давно на таких не бывал.

– Согласна, теперь даже Кремлёвский приём кажется скромнее, – поддержала его Юля.

– Хотя на Кремлёвском был Канцлер, – заметила Яна. – А он один… ого-го! – подняла она указательный палец.

Ну да, плохо о Канцлере не скажешь, а говорить что-то в духе: «он один внушает столько трепета, как половина здесь присутствующих» – значит оскорбить членов княжеских семей. У стен есть уши.

Так мы и болтали минут семь совершенно ни о чём, пока не заметили, что аж пятеро человек целенаправленно движутся в нашу сторону.

Чернявый низкорослый юноша шёл чуть впереди остальных и первым обратился к нам:

– Юлия Евгеньевна, Яна Андреевна, Алиса Андреевна, судари, как вам выступление хора?

Это был наследный великий княжич Крымский Николай Григорьевич Нарышкин двадцати одного года от роду. А сопровождали его два младших брата, один – ровесник Алисы, другой – мой ровесник.

Вместе с великими княжичами Крымскими к нам подошли и молодые супруги: наследный княжич Карский Оганес Арманович Багратунян – двадцатитрёхлетний высокий черноволосый юноша, со смуглянкой Дилярой Григорьевной, между прочим, в девичестве Нарышкиной. То есть получается, что она кровная старшая сестра трёх великих княжичей Крымских.

– Хор спел красивую песню, – ровным тоном ответила Юля, так как к ней обратились первой. После Юли и мои сёстры коротко ответили примерно то же самое. Я отвечал последним, так что и мне задавать встречный вопрос.

– Знаете, пришлось по нраву, – изобразив задумчивость, ответил старший из Нарышкиных. – Но, честно говоря, Крымские хоры, на мой скромный взгляд, звучат более душевно. Полагаю, как и Казанские. И, вероятно, Тверские.

– Уверена, в княжестве Новочеркасском тоже умеют петь, – заявила Юлия прежде, чем кто-то из компании Нарышкиных успел ещё что-то добавить.

– Может быть, не буду спорить, – пожал плечами наследный великий княжич Крымский. – Просто мне больше по душе исконные народные традиции и сопутствующий им колорит. Для меня это даже важнее, чем мастерство, – на пару секунд он замолчал, изображая задумчивость, а затем произнёс, глядя Юле в глаза: – Знаете, порой некоторые выпячивают своё мастерство, неважно в музыке, живописи или любом другом виде искусства. Да даже в боях! А за душой не имеют ничего глубокого. Такие вот пустые выскочки. Они, будто котятки, что в полнолуние глядят в водную гладь и, видя вокруг своей головы лунный диск, всерьёз начинают считать себя божественными львами.