Хех… какая стать! Какие уверенные движения.

А ведь он просто вышел из машины.

Человек поднял обе руки и скинул с себя капюшон.

Белокурые волосы, тяжёлые скулы, крупный подбородок. Очень похожее, но менее властное лицо я уже сегодня видел.

– Это же… – удивлённо заговорил князь Выборгский, стоявший рядом со мной, но осёкся.

– Ага, – усмехнулся я. – Король Швеции собственной персоной.

Его Величество Бьёрн Инглинг обратился к своим подданным на родном языке. Я стоял в четырнадцати метрах от него, но всё равно чувствовал колыхания невидимой силы. Правда, чувствовал очень слабо из-за разделяющего нас расстояния.

И всё же я окончательно убедился, что местный король владеет зародышем Ауры.

– Благодарит подданных за службу и просит прощения за то, что заставил волноваться, – князь Выборгский переводил для меня речь Его Величества. – А теперь в знак признательности он продолжит на русском языке.

Едва Антон Иванович замолчал, король повернулся в нашу с ним сторону. Радушно улыбнулся и кивнул.

Я кивнул в ответ, и мы с королём одновременно зашагали друг другу навстречу. Поняв это, Бьёрн улыбнулся.

– Рад лично приветствовать вас, ваши сиятельства, – поздоровался он со мной и Троекуровым и протянул руку.

– Простите, что в перчатке, Ваше Величество, – с улыбкой произнёс я.

– Ничего-ничего. Рад прикоснуться к вашему новейшему оружию, – проговорил он, пожав перчатку моего космодоспеха.

После двадцати секунд расшаркиваний со мной и Троекуровым Бьёрн Инглинг обвёл взглядом всех присутствующих, давая понять, что готов сказать нечто важное.

– По некоторым причинам я был вынужден остаться в Эребру, и вместо меня в столицу отправился мой двойник Ульрих. Полагаю, вы всё это и так поняли. И всё же, пока он был в плену, я был вынужден скрываться. Я объясню почему, – произнёс он, глядя на маршала Эриксона и его офицеров. – Услышав о том, что Ульрих объявил врагами наших русских союзников, я понял, что его взяли под контроль. Я уверен, что ни Ульрих, ни генерал Риденгер не предали бы меня! А значит слова, сказанные ртом Ульриха, не принадлежат самому Ульриху. Вот о чём я подумал. А затем я подумал, что, вероятно, тех, кого превратили в зомби, можно использовать иначе. Что если зомби можно выдать за обычного человека? И притом он всё равно продолжит делать то, что велит ему тот, кто его обратил?

Он вопросительно посмотрел на меня.

– Именно так всё и было, Ваше Величество, – кивнул я. – Вы весьма проницательны.

– Не стоит, – сдержанно улыбнулся он и, снова повернувшись к маршалу, продолжил: – Я полагал, что наш план с двойником сработал. Но не знал, так ли это в действительности? Догадался ли враг, что подчинил не меня, но продолжает выдавать Ульриха за меня, чтобы запутать наших солдат? Или же враг верит, что подчинил короля? Если второй вариант, то стоит мне самому дать о себе знать, я подставлю Ульриха. Мало ли что враг захочет у него узнать после этого? Мало ли что сможет сделать?

Хм… логично. Пока враг слепо уверен, что подчинил короля, ему и в голову не придёт спрашивать у подконтрольного: «Ты король? А где король? А кто знает, что ты не король?».

Его Величество не обладал всей полнотой информации и вёл себя осторожно. В худшем случае он мог бы заявить о себе, когда силы шведов и британцев с южного направления подошли бы к базе Эребру. Тогда бы королевские солдаты с южного направления поняли, что их водили за нос и атаковали бы врага. А резервы с базы к ним присоединились.

– Я был связан по рукам и ногам! – продолжил король. – Но благодаря доблестным действиям наших союзников под руководством его сиятельства князя Енисейского эти оковы сброшены. Мои верные друзья, Ульрих и генерал Риденгер, освобождены от вражеского проклятия. А значит, пришло время нанести ответный удар! Победить в этой битве! И защитить Эребру!