Спустя восемь минут мы с князем Выборгским и остальными представителями княжеских семей сидели за огромным столом в огромной штабной палатке.

– Благодарю, что прибыли, господа, – взял слово Олаф Лехтонен. Акцент в его речи был более заметен, чем у его племянника.

В отличие от Юргена этот седобородый мужчина с сияющей лысиной на затылке казался абсолютно спокойным, а иногда даже улыбался. Не то, что гневливый княжич.

– Прежде всего, – продолжил Олаф, – хотел бы поздравить всех причастных к завершению паромной переброски войск. Большое дело сделано. Осталось только дождаться завершения всех… перелётов. И тогда все войска будут в сборе. Мы планировали не прибегать к помощи русских воинов до того, как вы все соберётесь. Но не получилось. Мы вынуждены просить вас выступить в самое ближайшее время.

Он склонил голову.

– Погодите, господин Лехтонен, – проговорил Юра Урусов.

Сегодня на собрании он, как и брат Юли Ромодановской, прибыл без сопровождающего. Насмотрелась молодёжь на нас с Арвином, тоже пытается самостоятельной быть. Хорошо, что им отцы позволяют.

– К чему такая спешка? – продолжил княжич Астраханский, когда Олаф поднял на него взгляд. – Да, мы приехали сюда не в палатках сидеть. Но, как вы правильно заметили, ещё не все войска в сборе. Что случилось? Почему вы решили отклониться от плана, предложенного вашим королём?

– Я понимаю ваше удивление, – решительно кивнул Олаф. – И готов ответить. Враг продвигается быстрее, чем мы ожидали. Наши войска отступают. Сейчас они собираются в двух точках: близ городов Эребру и Йёнчёпинг. Однако же и силы врага объединяются в два крупных войска.

– Северное войско собирается у Эребру, а южное у Йёнчёпинга? – озвучил очевидное решение в текущей ситуации великий княжич Казанский.

– Всё верно, Игорь Евгеньевич. И если вдруг собранные перед этими городами королевские войска проиграют, если будут уничтожены, то враг откроет себе путь к Стокгольму. Лишь у стен столицы мы в таком случае сможем дать ему бой.

– Значит, его королевское величество просит войска российских княжеств и ваш отряд оказать поддержку королевской армии на подступах к Эребру? – подтолкнул я Олафа к продолжению разговора.

– Всё верно, Аскольд Андреевич. А в это время основные силы княжества Хельсинкского и немецких княжеств отправятся к Йёнчёпингу.

– Стало быть, практически одновременно пройдут два самых крупных сражения с момента начала этой войны, верно? – я продолжал наседать на него с вопросами.

– Всё так, Аскольд Андреевич.

– Стало быть, чтобы подбодрить своих воинов и настроить их на это важнейшее сражение, Его Величество Бьёрн Инглинг лично прибыл в Эребру?

В палатке повисла тишина. Олаф Лехтонен пять секунд смотрел на меня во все глаза.

– Прошу прощения, – сморгнув оцепенение, заговорил он, – Аскольд Андреевич, что вы такое говорите?

– Давайте не будем ходить вокруг да около, раз уж мы союзники? – снисходительно улыбнулся я.

Олаф поджал губы. Шесть секунд напряжённо думал о чём-то, а затем выдохнул и спокойно произнёс:

– Ещё раз прошу прощения. Дело в том, что планы передвижения Его Величества не особо афишировались даже среди шведской аристократии. Вот я и не смог скрыть удивления. Да, вы правы, в данный момент Его Величество прибыл в Эребру и собирается приободрить речью и своим видом войско. В столь сложный для королевства час Его Величество не отступает от традиций предков. Нет, как раз традиции предков, единство вождя и воинов – вот, что нам так нужно. И всё же… Аскольд Андреевич, откуда вам стало известно об этом?