– Есть выбор?

Мертвая Дора. Живая Дора, если попробовать.

– Иди сам.

Мне именно этого и хотелось, чтобы шел Алан. Никогда в жизни я не перекладывала ни на кого ответственность, но в этот момент желала слить её с себя, как никогда быстро.

Но напарник лишь покачал головой – жесткие черты так и не ушли с его лица.

– Нет, Анна, пойдешь ты. Мужчины всегда охотнее слушают женщин, в любых ситуациях – так устроена природа. К тому же ты – прирожденный парламентер, – Ал помолчал. – И красавица, что немаловажно.

– Как будто им есть дело…

– Есть.

Конечно, он был прав. Деймоны – люди, хоть по сути своей «нелюди». Точнее, по человеческим и гуманным качествам. Но на красивых женщин они реагируют, как и любые другие мужчины. Другое дело, что сексом с ними лучше не заниматься – можно наутро не проснуться.

Я редко нервничала, но теперь да.

– Ты знаешь, что идти сразу придется к главному? К Вэйгарду. Ему рассказывать эту историю, просить в помощь того, кто справится с задачей.

– Понимаю. – На кону всего лишь одна жизнь – это много или мало? Всегда философский вопрос, зависящий от кучи дополнительных условий. – Он выслушает тебя, я уверен. Твоя внешность… Ты знаешь… Она никого не оставляет равнодушным.

– О да, он выслушает, – усмехнулась я с оттенком горечи. – Он сделает так, что меня пропустят, проведут к нему. А после будет рад видеть меня низверженной, лежащей на полу. С удовольствием поставит на мою шею сверху ногу, надавит ботинком так, чтобы хрустнули позвонки…

– Ты о чем? – Алан был проницательным человеком. Он улавливал оттенки и смыслы между строк. Сейчас, глядя на мое лицо, понял, что я не шучу. – Не говори, что ты с ним уже встречалась.

– Но я встречалась.

– Когда?

Этот вечер становился все хуже и хуже. Меня невозможно ни пробить, ни победить, мое настроение невозможно испортить, если только это не касается Дэйма Райдо Вэйгарда. Сущности Главного деймона, имени которого не знал практически никто. Того, о ком я очень старательно в последнее время запрещала себе думать.

– Помнишь, пару месяцев назад на моей душе появился разрыв?

Алан помнил. Его задевал этот факт настолько, что он всеми методами силился помочь. Тщетно в целом.

– Это сделал он? – напрягшиеся желваки на челюсти. – Почему?

– Потому что… я ему отказала.

– В чем? – тишина в помещении Бюро сделалась густой и гнетущей, прислушивающейся к нашим словами. – В сексе? У него хватило наглости…

– Нет. В истинности.

– Что?!

– Он – Райдо Вейгард – моя истинная пара. И я ответила ему «нет».

(Yayo- EleniFoureira)

Тот день я помнила, как «день нашей встречи». Странно, но из него стерлось все «до» и «после» – остался только тот самый момент. Мой разворот на улице, потому что случилось касание с незнакомцем, а после провал – провал в чужие глаза. Удивительно красивые. Такого глубоко взгляда я не видела никогда ни у кого. Холодный тоннель, зовущий в персональный рай. Если бы я коснулась кого-то другого, ничего бы не произошло, кроме фразы «извините», и каждый пошел бы своей дорогой. Но это был Дэйм. Я тогда этого не знала. Не знала, насколько он высок, потрясающе сложен – сложен физически и ментально. То была скользкая воображаемая дорога – я упала и покатилась прямиком к нему, к мужчине, которого я не знала, но в которого тут же влюбилась. Хуже, я его полюбила с первой секунды – жесткого, недоступного и совершенно притягательного. Своего.

Как женщина может узнать, что это «свой»? Никак. Только ощутить. Вопреки всякой логике и мыслям, внешности, словам, качествам. Просто «свой», как награда. Как приговор. Райдо был «свой». И вокруг нас тут же начала плестись вязь истинной пары. Моментально, без спросу. Мы просто смотрели друг на друга; для меня терялся внешний мир, потому что в ту секунду я нашла вдруг внутренний, целый. Секунду назад существовало некое прошлое, в котором я занималась своими делами, жила свою жизнь, и – бах! В настоящем я была готова идти куда угодно за тем, чьего имени не знала. Готова была терять себя, обращаться в прах, воскресать, находить в себе силы становиться фениксом, прогорать снова. Никогда я такого не испытывала и, чем дольше на него смотрела, тем быстрее теряла старую себя в угоду новой, слипшейся с ним.