Киноискусство в целом? – Проблематично, потому что даже в лучших работах кинотанца очень слабое киноповествование.

Анимационное кино конкретно? – Вряд ли, потому что кинотанцу не хватает последовательности по переводу человека-исполнителя в «предмет», в «вещь-куклу» из-за преобладания условности театральной (а не изобразительной как нормативной для анимации) природы.

Но что точно кинотанец не в состоянии обогатить, так это искусство хореографии.

Иногда и не танец вообще, как в фильме «Побережье жизни», в котором движения представляют собой даже не пантомимические, а бытовые жесты какого-то скетча без слов.

Все, что показывается на экране под эгидой кинотанца, вписывается в стратегию постмодернистской концепции хореографии. Поэтому сегодня не любая постановка даже на крупнейших сценических площадках мира может называться «современным балетом». Здесь имеются в виду различия в творчестве таких, к примеру, великих балетмейстеров современности, как Морис Бежар и Джон Нормайер, с одной стороны, и скандально знаменитого Мате Эка, который взошел на балетный Олимп своей постановкой «Лебединого озера» Чайковского, с другой. М. Эк – наиболее известный представитель постмодернистского балета. Суть «постмодернистского» фактора заключается в низведении символического характера танцевального движения, к бытовому жесту, в котором он обретает свойство знака-икона, указывая на бытовые или физиологические действия человека. По этому принципу дискредитировалась «высокая» стилистика классического балета, когда, к примеру, движения в знаменитом «Танце маленьких лебедей» строились на имитации пластики, присущей акту дефекации.

В.Бехтерев относил жесты к сфере «символических рефлексов». «Под названием символических рефлексов мы понимаем те внешние проявления организма, которыми как символом определяются те или иные внешние предметы, отношения между ними или же взаимные отношения своего организма и окружающего мира. К этому порядку движений относятся речь, жесты и выразительные или пантомимические движения»[16]. Идея Бехтерева о символических рефлексах была не замечена балетоведами, несмотря на то, что она могла бы многое объяснить в формировании хореографического образа. Например: «При мольбе о помощи простирают руки вперед, но то же делают рефлекторно и в том случае, когда ловят какой-либо удаляющийся дорогой и ценный предмет. Пожимают плечами, как бы пряча между ними голову в знак беспомощности, но так же отстраняют и прячут голову между плеч, когда прямое отражение удара оказывается невозможным. Мы поднимаем обе руки, обращая их ладонями вперед и двигая ими в таком положении многократными толчками вперед, когда мы не желаем в чем-либо участвовать, но то же движение производится нами при желании оттолкнуть от себя какой-либо предмет»[17]. Пластика же классического балета всецело порождена переводом жизненного реального жеста в условно-конвенциональную для зрителей форму: движение начинает значить что-то иное, нежели в жизни. Именно процесс обретения жестами условно-образной формы в момент формирования жанра балета блистательно показан в фильме Жерара Корбьё «Король танцует».

Творчество чешского гения режиссёра анимационного кино, сценариста, художника и теоретика Яна Шванкмайера принято относить к сюрреалистическому кинематографу[18]. На примере одного из самых серьёзных фильмов этого режиссёра «Конспираторы наслаждения», показательного с точки зрения творческого метода, мы зададимся вопросом: в какой мере эстетические принципы сюрреализма значимы для визуальной стилистики фильма и его режиссёрской концепции?