“Very well; have it your own way. I am in love – infernally in love!”

“Oh, you’ll write the better poetry,” said I, by way of consolation (о, вы будете писать еще лучшие стихи, – сказал я в качестве утешения; by way of – в виде, в качестве, ради).

He ruffled his hair with his hand and smoked furiously (он взъерошил волосы рукой и яростно закурил; to ruffle – нарушать спокойствие; ерошить /волосы/). George Featherly, standing with his back to the mantelpiece, smiled unkindly (Джордж Фэзерли, стоящий спиной к каминной полке, недобро улыбнулся).

“If it’s the old affair (если это тот старый случай; affair – дело; роман, любовная связь),” said he, “you may as well throw it up, Bert (можешь забыть об этом, Берт; as well – также, тоже; to throw up – подбрасывать; бросать, отказываться /от чего-л./). She’s leaving Paris tomorrow (она завтра уезжает из Парижа; to leave – оставлять, покидать; уезжать).”

“I know that,” snapped Bertram (я знаю об этом, – бросил Бертрам; to snap – хватать; разговаривать резко, отрывисто).

“Not that it would make any difference if she stayed (не думаю, что, если бы она осталась, это что-то бы изменило; not that – не то, чтобы; to make difference – проводить различие; менять дело),” pursued the relentless George (настаивал безжалостный Джордж; to pursue – преследовать; продолжать /занятие, обсуждение и т. п./). “She flies higher than the paper trade, my boy (она – птица очень высокого полета: «летает выше писательского ремесла», мой мальчик; to fly – летать; to fly high – высоко заноситься, быть честолюбивым; paper – бумага; газета; trade – занятие, ремесло, профессия; торговля)!”

“Hang her!” said Bertram (да черт с ней: «повесить ее»! – сказал Бертрам).

“It would make it more interesting for me,” I ventured to observe (мне было бы интереснее, – отважился заметить я), “if I knew who you were talking about (если бы я знал, о ком вы говорите).”

“Antoinette Mauban,” said George (об Антуанетте Мобан).

“De Mauban,” growled Bertram (де Мобан, – проворчал Бертрам; to growl – рычать; ворчать, жаловаться).

“Oho!” said I, passing by the question of the ‘de’ (ого! – воскликнул я, оставив без внимания /приставку/ «де»; to pass by – проходить мимо; пропускать, не обращать внимания; question – вопрос). “You don’t mean to say, Bert (не хотите же вы сказать, Берт; to mean – намереваться, иметь в виду) —?”

“Can’t you let me alone (вы /что/, не можете оставить меня в покое; to let alone – оставлять в покое; to let – позволять, разрешать; оставлять, не трогать; alone – один, сам)?”

“Where’s she going to (куда же она едет)?” I asked, for the lady was something of a celebrity (спросил я, поскольку эта дама была довольно известна: «что-то /вроде/ знаменитости»).

“Oh, you’ll write the better poetry,” said I, by way of consolation.

He ruffled his hair with his hand and smoked furiously. George Featherly, standing with his back to the mantelpiece, smiled unkindly.

“If it’s the old affair,” said he, “you may as well throw it up, Bert. She’s leaving Paris tomorrow.”

“I know that,” snapped Bertram.

“Not that it would make any difference if she stayed,” pursued the relentless George. “She flies higher than the paper trade, my boy!”

“Hang her!” said Bertram.

“It would make it more interesting for me,” I ventured to observe, “if I knew who you were talking about.”

“Antoinette Mauban,” said George.

“De Mauban,” growled Bertram.

“Oho!” said I, passing by the question of the ‘de’. “You don’t mean to say, Bert —?”

“Can’t you let me alone?”