); and saying scarcely a word (и, не сказав почти ни слова), he probably obtained from his new acquaintances all (он практически всегда получал = узнавал от своих новых знакомых все то; probably – вероятно, наверное) that in any case they would have told (что они в любом случае рассказали бы = хотели рассказать; to tell). The butler indeed was naturally uncommunicative (/однако/ дворецкий от природы был человеком необщительным; indeed – в самом деле /служит для усиления/). He betrayed a sullen and almost animal affection for his master (он выказывал упорную и почти собачью: «животную» привязанность к своему хозяину; to betray – изменять, предавать; выказывать, проявлять; sullen – замкнутый, угрюмый; упрямый, строптивый /обыкн. о животных/); who, he said, had been very badly treated (с которым, как он сказал, обошлись очень скверно).

The chief offender seemed to be his highness’s brother (главным обидчиком был, по-видимому, брат его высочества), whose name alone would lengthen the old man’s lantern jaws (от одного имени которого худое лицо старика удлинялось; lantern jaws – впалые щеки; худое лицо; lantern – фонарь) and pucker his parrot nose into a sneer (а его /похожий на клюв/ попугая нос презрительно морщился в презрительной усмешке). Captain Stephen was a ne’er-do-weel, apparently (капитан Стефан был, очевидно, человеком никчемным; ne’er-do-weel = ne’er-do-well – никуда не годный, бесполезный человек), and had drained his benevolent brother of hundreds and thousands (который выудил у своего великодушного брата уйму денег: «сотни и тысячи»; to drain – осушать; высасывать, выкачивать; benevolent – благожелательный, благосклонный; великодушный); forced him to fly from fashionable life and live quietly in this retreat (чем вынудил того исчезнуть из светской жизни и жить в этом тихом уединенном месте; to fly – летать; исчезать, пропадать; quietly – тихо, спокойно; retreat – отступление; уединенное место, убежище). That was all Paul, the butler, would say (это все, что Пауль, дворецкий, пожелал /рас/сказать), and Paul was obviously a partisan (а Пауль был несомненно очень предан /своему хозяину/; partisan – приверженец, сторонник).

 The chief offender seemed to be his highness’s brother, whose name alone would lengthen the old man’s lantern jaws and pucker his parrot nose into a sneer. Captain Stephen was a ne’er-do-weel, apparently, and had drained his benevolent brother of hundreds and thousands; forced him to fly from fashionable life and live quietly in this retreat. That was all Paul, the butler, would say, and Paul was obviously a partisan.

The Italian housekeeper was somewhat more communicative (экономка-итальянка была немного более разговорчивой), being, as Brown fancied, somewhat less content (будучи, как показалось отцу Брауну, немного менее довольной /принцем/; to fancy – воображать, представлять себе; думать, предполагать). Her tone about her master was faintly acid (ее тон, /когда она говорила/ о хозяине, был слегка язвителен; acid – кислый, кислотный; едкий, язвительный); though not without a certain awe (хотя и не без некоторого благоговения)