(с китовым усом, имеющим нарост/узелок, свисающим: «кивающим» над его бровью; whalebone – китовый ус; to nod – кивать; brow – бровь), but with his poor old eyes sad enough to have sobered a Saturnalia (но его бедные старые глаза были достаточно печальны, чтобы отрезвить сатурналии[3]). Sir Leopold Fischer was leaning against the mantelpiece and heaving with all the importance of panic (сэр Леопольд Фишер опирался на камин и тяжело дышал, вид у него был перепуганный и важный: «со всей важностью паники»; to lean – наклоняться; прислоняться; mantelpiece – облицовка камина; каминная доска; to heave – понимать; перемещать; тяжело дышать).

 He followed his summoner with increasing doubt, which was not dispelled by a solemn comicality in the scene of the study. There sat Colonel Adams, still unaffectedly dressed as a pantaloon, with the knobbed whalebone nodding above his brow, but with his poor old eyes sad enough to have sobered a Saturnalia. Sir Leopold Fischer was leaning against the mantelpiece and heaving with all the importance of panic.

“This is a very painful matter, Father Brown (это очень неприятное дело, отец Браун; painful – болезненный; тягостный; неприятный),” said Adams. “The truth is, those diamonds we all saw this afternoon seem to have vanished from my friend’s tail-coat pocket (дело в том, что те бриллианты, которые мы все видели сегодня днем, кажется, исчезли у моего друга из заднего кармана фрака). And as you (а так как вы) – ”

Конец ознакомительного фрагмента.