Отцепила от лямки какие-то ботинки, открыла сам рюкзак, заглянула внутрь. На примере преподавателя достала носки, нательное бельё, странный зелёный в коричнево-песочную крапинку костюм, состоящий из брюк и чего-то типа куртки с многочисленными карманами. Всё это из плотной, но не грубой материи. А в довершение ко всему этому шёл грубый кожаный ремень.

Отбросив смущение, быстро переоделась. Осталось ещё три минуты. Покосилась на остальных. Те тоже успели преобразиться, и уже вовсю распихивали по карманам метательные ножи, и прочие виды оружия. У кого-то даже настоящее огнестрельное оказалось! А та Анхе, что с лекарского, перебросила через плечо какую-то сумку, закрепив её за ремень.

Ну что делать? Полезла в недра рюкзака. Что тут? Ага, фляга со странным креплением, покосилась на остальных, и прицепила её на пояс. Ножи… Куда же их? Краем глаза замечаю, как одна из девиц засучив рукав прикрепляет на предплечье нечто типа чехла-кассеты, в самый раз подходящего для тех самых клинков, отрыла у себя такое же чудо, надела, зафиксировала, а остальные куда? Угу, под штаны, в высокие голени ботинок вставить надо. Сейчас. Подхватила небольшой по габаритам, но явно мощный арбалет, перекинула за плечо перевязь, проверила как вставляется-вынимается орудие. Распихала по карманам болты.

Полторы минуты осталось. Ребята вставляют что-то в уши. Хм… Вытряхнула оставшуюся в рюкзаке мелочь на кровать: какая-то капсула и металлический жетон с номером «7-1-3». Что это и зачем потом выясню. Маленькие телесного цвета приспособления, которые кто-то уже впихнул в уши. Попыталась повторить. Неудобно, и больно давит на внутренние стенки уха. Вряд ли так должно быть. Покрутила так и сяк, вроде нашла удобное положение, при котором и не вываливается, и не причиняет дискомфорта. Чудно то, что звуки окружающие не гасятся, и каждый шорох прекрасно слышен.

«Внимание всем группам», — раздался голос у меня в голове, и я от неожиданности аж подпрыгнула, краем глаза отметив, что так же отреагировали и все остальные. — «Проверка связи!» — повторил тот же голос, и я не без труда узнала в нём… Императора?!

13. Глава 12 Операция

«Внимание! Это не практика, а реальная операция по освобождению заложников. Проводят инструктаж и координируют дальнейшие действия руководители групп. До выхода на позицию двадцать пять минут», — продолжал вещать голос.

Я в шоке уставилась на застывших в ожидании дальнейших распоряжений ребят, перевела взгляд на Дариона Дар Корте. Мужчина повёл плечами, несколько раз полуприсел, попрыгал на месте, словно проверяя всё ли достаточно прочно закреплено. Мы невольно повторили его действия. Впрочем, кое-что и вправду пришлось подправить, подтянуть.

— Семь, — произнёс Дарион Дар Корте. — «Проверим работу оборудования, — донёсся сразу отовсюду голос педагога. — Все меня слышат?»

— Да… — отозвались эхом присутствующие, но звук был обычным, в отличие от того, как слышался голос преподавателя.

— Семь, — произнёс он. — «Хорошо, — опять прозвучало снаружи и в тоже время будто в самой голове. — Это последние разработки наших учёных. С этого момента с жетоном и ушными вкладками не расстаётесь даже во сне. Диапазон их действия неограничен, ни только расстоянием, но и мирами. Вслух желательно не говорить в целях конспирации, достаточно мысленного посыла. Поясняю: семь-один-один — мой полный позывной. Чтобы обратиться лично ко мне, достаточно произнести мысленно — один-один. Расшифровываю общую схему на примере прошлых модификаций связи: номер группы — седьмой, подгруппы — первый, личный номер в подгруппе — первый. Ваши идентификаторы на жетонах. Вы должны знать номера всех членов группы. Начиная сеанс связи, раньше требовалось сначала назвать последние две цифры того, к кому обращаетесь, иначе вас не услышали бы, теперь достаточно мысленно визуализировать своего абонента, что существенно экономит время. Если счёт идёт ни на доли секунды, то обязательно мысленно озвучиваете свой личный код. Например, если я говорю или думаю: семь, я один-один, то активируется обращение ко всей группе. Если — один, я один-один, то ко всей первой подгруппе». Если один-два, я один-один, то… — на этот раз звук прозвучал иначе — извне.