– Тяжелый… – Хрипя от напряжения, старлей затащил раненого под прикрытие здоровенного дуба и, высунувшись из-за его корней, огрызнулся двумя длинными автоматными очередями. На душе как-то сразу полегчало.

– Витёк, давай сюда! – Майер сменил магазин, выстрелил ещё пару раз, прислушался. Со стороны противника слышались крики, отрывистые команды – похоже, подтягивалось подкрепление.

– Я здесь, командир. – Прошкин оказался рядом.

– Взваливай его на себя, и отходите.

Биться, находясь в явном меньшинстве, смысла не было.

– А ты?

– Я следом, – пообещал старлей и, сменив позицию, снова открыл огонь.

Едва грянули первые выстрелы, Киров, до того успевший сместиться правее к прилегающей к лесочку поляне, сразу же снял пулемёт с предохранителя. Но, не видя противника, он ещё некоторое время медлил и, только когда перед мушкой замелькали тёмные фигурки, нажал на спусковой крючок. Пулемётная очередь смела ближних, а остальных заставила упасть и вжаться в землю. Огонь с их стороны стал беспорядочным. Передняя цепь била прямо перед собой или вверх, те, кто находился в глубине, лупили едва ли не по своим. Постепенно «правосеки» начали приходить в себя. Хладнокровнее всех оказался их снайпер. Кирову очень повезло – тот или не учёл поправку на ветер, или слегка дернул спусковой крючок, или же его оружие оказалось недостаточно хорошо пристрелянным – пуля лишь обожгла нижнюю часть шеи пулемётчика и, смачно чмокнув темную кору дуба, потонула в его древесине. Второго шанса спецназовец снайперу не дал – тут же ничком вжался в землю. Следующая пуля, уже выпущенная с поправкой, ударила выше. Схватив пулемёт в охапку, Киров откатился в сторону.

– Вот сволота! – выругался тщательно следивший за полем боя Лапин. От него не укрылась охота за Кировым, но он не смог сразу вычислить местоположение вражеского снайпера. Направление Лапин заметил, даже предположил возможные позиции, но точно определиться всё равно не получалось. Время шло. Киров, сместившись влево и уверенно укрывшись от огня снайпера, продолжал бой, а Лапин всё наблюдал. В переплетении ветвей берёзы, находящейся на том конце поляны, один участок казался более тёмным.

«Густые ветки или это он и есть?» – гадал Лапин. Проверить, не выдав себя, было невозможно. Он продолжал выжидать. Выжидать и вести наблюдение.

– Отходим! – в наушнике прозвучала отчётливая команда Майера, и Лапин решился. Грянул выстрел. Несколько секунд ничего не происходило, затем ветки на березе колыхнулись, из укрытия мешком рухнула человеческая фигура.

– Есть! – обрадованно выдохнул снайпер и, ужом скользнув в кусты, скрылся в глубине зарослей.

– Связь с Волгой?! – Повернувшись к радисту, Ефимов одновременно и спрашивал и требовал, но тот лишь отрицательно покачал головой.

– Запрашивай! – Старший прапорщик хотел было продолжить движение, но Спартак поднял руку в останавливающем жесте.

– Ротный. Вас.

– Запроси, от Волги есть информация?

– Нет, – тут же ответил радист. – Кречетов приказал отходить.

– Да хрен там! – вслух высказался Ефимов, подумав: «Наших там, может, прижали, а мы на отход. Пока идёт бой – только вперёд». Махнул рукой: «За мной!»

Они были примерно в паре сотен метров от позиции противника, когда выстрелы начали стихать. Потом совсем прекратились. Впереди на месте боя горел лес. Сергей остановился, вслушался в тишину, задумался. По всему получалось – всё кончено, смысла двигаться вперёд нет.

«Либо наши отошли, либо спасать больше некого». Сергей постоял некоторое время в ожидании и повернул назад. Рисковать жизнями людей, идти в бой против превосходящего их по численности противника смысла не было. «Не в этой ситуации».