- Герка... ты где?

- Ой, мамочки, - всхлипывает кто-то за моей спиной.

Наконец-то подлетает Герман и ещё кто-то из мужиков. Арзамасова перехватывают из моих слабеющих рук и с трудом и матами затягивают в комнату.

...Сидит на полу, обхватив руками голову. Именно об этой позе я мечтал минут пятнадцать назад. Она гладит его по голове, ласково приговаривает что-то.

А я мечусь туда-обратно по комнате, каждый раз намеренно останавливаясь у окна и выглядывая вниз, на горящие вдоль дорожек фонари. Нас здесь трое сейчас. Кто лишний?

- И что мне с тобой, Арзамасов, делать? - негодую я. - Ты ж, падлюка такая, завтра обдолбишься снова и решишь ещё что-нибудь с собой сотворить!

- Я не собирался прыгать, - убитым голосом сообщает он.

- А что? Что ты собирался? С высоты птичьего полёта осмотреть окрестности? - взрывает меня. Врёт же зараза!

- Я хотел с Линой поговорить! - с обидой в голосе, словно он - пацан пятнадцатилетний, отвечает этот придурок.

Не могу слушать этот бред! Выбешивает просто!

- Наркотики? - торможу напротив него.

- Где? - тупо спрашивает он и почему-то смотрит на Смирнову. Она пожимает плечами.

- Ты принимаешь что-то? С чего вдруг такую дичь творишь? - с трудом удержавшись от того, чтобы не врезать ему, поясняю я.

- Нет. Ничего я не принимаю. Я ж спортом занимаюсь, за здоровьем слежу... Какие наркотики? Я даже спиртное не очень...

Странно. Я был уверен... Может врёт?

Ангел

- Давай, Ангелина, поведай мне, в чем суть всей этой антрепризы? - с издёвкой спрашивает Богдан, отправив Арзамасова в машину скорой помощи. Скорая увозит Олега на рентген - он сильно приложился об стену в момент падения, и фельдшер предположила перелом ребра.

- Я не знаю...

- А кто знает?

Он злой. Очень злой. Прямо-таки искрит весь - того и гляди взорвётся! Ну, а я в чем виновата? Я разве заставляла Олега на карниз лезть?

- Он вчера пришёл в комнату твою, когда ты пожар тушил, и странно так себя вёл - ругал меня, говорил так, что я подумала, будто он вред мне причинить хочет! Убежала с Аленкой! В нашем крыле только у Марианны дверь в комнату была открыта. Я там от него заперлась. Он угрожал мне, гадости говорил... Я сама ничего понять не могу!

- Значит, ты ему повод дала! Повод предъявлять права на тебя. И еще, я кажется, просил двери никому, кроме меня, не открывать. Ты со всех сторон накосячила, Смирнова!

Он так это говорит, как будто я совершила преступление века! Как будто я могу за других... за этого идиота-Олега отвечать! А мне с самой собой хотя бы разобраться!

- А знаешь, что! - я складываю руки на груди и сажусь на скамейку, отказываясь идти дальше.

- Что? - резко останавливается он, но не поворачивается ко мне, а смотрит куда-то вдаль, в сторону статуй, расставленных на лужайке справа от замка.

- Ты вот вчера тоже Марианне повод дал - в её комнату шёл! Зачем шел? Не сценарий же читать, верно?

- Я же говорил тебе, что не помню ничего. А ты, кстати, кажется, отвечала, что тебе безразлично всё, что со мной связано. Что не ревнуешь...

- А ты врешь! - взрывает меня! Как же - не помнит он! Как может не помнить? Он же шел как-то? Ну, и что, что глаза были закрыты. Пьяным-то он мне не показался!

- И ты врешь, - спокойно отвечает он и садится на скамейку рядом, всё также не глядя на меня. - Уж как ТЫ завралась, моя дорогая, так я за годы не наработаю.

- Хм? - вопросительно смотрю сбоку на его задумчивое красивое до невозможности лицо. Что он имеет в виду?

- Ты ведь планировала дочку от меня скрывать. Это - не просто вранье, это - преступление, Ангелина. И ты ответишь по всей строгости! - поясняет Богдан.