Как же мне хотелось подойти и обнять его сзади, щекой упереться в плечо. Я отчётливо представляла себе, как он замрет от неожиданности сначала, а потом... А потом!
Но додумать мои невероятные фантазии не позволил его голос:
- Я что, собственно, хотел, Ангелина. Обрати внимание на их руки, когда будешь гримировать. Там повально яркий маникюр. А должны быть коротко стриженные и естественного цвета.
Он прошел и сел в соседнее кресло.
- Мне... - начала я неожиданно хриплым голосом, откашлялась смущённо и, наконец, сумела выдавить из себя. - Ядвига дала уже все инструкции позавчера, когда я приезжала документы подписывать в офис. Всё сделаю. Я поняла.
- Она рассказала, как тебя будут домой отправлять?
- Да. На вашей машине. Ваш водитель. Как загримирую, так и уезжаю, если не нужно будет грим переделывать для тех же актёров...
Я замолчала, поймав странный взгляд, направленный на себя саму. Потемкин разглядывал меня так, словно видел впервые. А когда его глаза поднялись на уровень моих, и наши взгляды встретились... Сердце пропустило удар! Мне было просто невыносимо сидеть рядом с ним... Меня так колбасило от его присутствия в метре, что зубы начали ощутимо выбивать дрожь! И дико захотелось расплакаться... Смотреть на него хотелось... Красивый... Глаза темно-синие... Ресницы чёрные изгибаются к бровям. На щеке ямочка... Улыбается! Чему он улыбается вообще? А чего ему не улыбаться? У него же всё отлично - жена, работа, фильм вот, а он здесь главный... Это ты - никому ненужная женщина, в одиночку растящая ребёнка... Никому ненужного тоже...
- Эй, Ангел, ты чего? - вдруг взвился с места он. И я не успела понять, как получается вдруг так, что я стою возле кресла и прижимаюсь к его груди, а он ласково гладит по спине руками... А я рыдаю и не могу остановиться, не понимая совершенно, отчего со мной такое творится - от горя, что у нас с ним ничегошеньки быть не может или от счастья, что несмотря ни на что, он вот, рядом, и я могу слышать прижатым к его груди ухом, как стучит его сердце...
Богдан
- Не надо... Глупая-глупая девочка, - зачем-то шепчу в её кудрявые волосы, в каком-то необъяснимом восторге, реально пьянея от её тонкого свежего запаха. Хочется сказать, что глупая она потому, что замуж выскочила и не дождалась меня, но я такое никак не могу... Да и сам не понимаю, с чего вдруг такие слова вообще в моём мозгу появляются! Говорю другое. - Разве Ангелы плачут? Что у тебя там случилось? Рассказывай! Мы всё решим. Всё продумаем. И всё снова станет супер!
Она пожимает плечами, но, странное дело, не вырывается из моих рук. А мне уже надо, чтобы вырывалась! Потому что разум говорит, что у неё есть муж и ребёнок, а телу абсолютно безразлично это всё! И если она ещё хотя бы пару минут подышит вот так же горячо и влажно в кромку свитера над ключицей, организм мой вспомнит ещё и о том, что женщину я в объятиях не держал уже очень давно... А такую, так вообще, не держал полжизни... Какая же она тоненькая, хрупкая... И как оглушающе правильно прижимать её к себе...
Бред какой-то! Вот всё, что в моей голове сейчас формируется в мысли - бред полный!
Отстраняется, смущённо отводя глаза. Мне тоже стрёмно - чего я полез с объятиями? Ну, плачет женщина! Но ведь чужая женщина же! С какого перепуга я её вообще трогаю?
- Простите, Богдан Романо...
- Извини, Ангелина...
Говорим одновременно. А я прямо-таки физически ощущаю, как приятное ощущение в груди тает, оставляя разочарование и горечь.
- Так что у тебя случилось? С ребёнком что-то?