– В Верхнем Бергамо! Я снимаю эту квартиру и не хочу впутываться в неприятности, остальное не твое дело! Убирайся! Или… или я вызову полицию!

Его рана на боку вновь кровоточила. Отыскав ванную комнату и душ, он снял повязку, которую я ночью наложила поверх раны, и сейчас кровь стекала на прикрывшее бедра полотенце, но он не обращал на неё внимание.

– Вызывай, – ответил без эмоций. – Сотовый рядом с тобой. Вперед, соле!

(Соле (Sole– ориг.) с итальянского – солнце. Здесь в двойном значении. Настоящая фамилия героини и ласковое обращение к девушке в Италии.)

Проклятье!

– Чего ты хочешь?

– Мне нужна еда и одежда. В этой квартире нет мужчин, значит, тебе придется ее для меня достать, – озвучил Ангел без предисловий свое желание. – Я пробуду тут пару ночей и уйду.

– Нет!

– Можешь быть спокойна, я не трону ни тебя, ни ребенка. Но сейчас тебе лучше оставить меня одного… если не хочешь, чтобы я на тебя свалился.

Он всё еще был бледен и тяжело дышал. Продолжал бесстрастно смотреть, зная, что у меня не хватит сил выставить его из этой комнаты и своего дома.

– Мама… Мамочка?!

О, господи. Мари!

Закрывшись пледом, я быстро сползла на другой край постели и соскочила на пол, готовая одновременно бежать и броситься на незнакомца, если он вздумает встать между мной и дочерью. Но он стоял, не шевелясь, пока я сгребала с постели свой мокрый парик, сумку, вещи и документы. Попятившись, выскочила из комнаты и закрыла дверь, оставив его одного.

Замерла перед дверью на мгновение, не в силах поверить в ужас происходящего.

Неужели он и правда собрался здесь остаться – этот пугающий тип?! В моей квартире?!

Я обернулась.

Вишенка стояла на пороге своей спальни, протирая глазки, но увидев всклокоченную меня, мгновенно проснулась и прижалась всем тельцем к дверной стойке. Оглянулась испуганно в сторону входной двери.

О, нет! Только не снова! В такие моменты я ненавидела проклятый клан Фальконе всей душой. Это то, чего я Лоренцо и Гвидо никогда не прощу!

Прошло два года, а мой ребенок продолжал жить в страхе вместе со мной, ничего не забыв. А сегодня опасность в дом я привела сама!

Я подошла к дочери и обняла ее. Поцеловав в лоб, отвела в комнату, чтобы переодеть и одеться самой. Её спальня была больше моей и, слава богу, главный шкаф с одеждой размещался здесь, так что не нужно было возвращаться к себе.

– Мари, золотце, все хорошо! Мы вместе.

– А дядя? Он уже ушел?

Я никогда не врала дочери, наверное, поэтому в свои неполные семь лет она казалась старше сверстников и понимала гораздо больше.

– Нет. Он еще плохо себя чувствует, поэтому останется здесь на несколько дней.

– Я не хочу.

Я кивнула, убирая темную прядку волос со щеки Марии за ухо.

– Я знаю, милая, поэтому попрошу сеньору Лидию присмотреть за тобой. Придумаю сказку, что я заболела, и ты переночуешь у неё.

Но Вишенка заупрямилась и мотнула головкой. Обняла меня за шею.

– Я не хочу! Она любопытная и всё время меня обо всём расспрашивает! Мамочка, пожалуйста, я хочу с тобой!

В этой старой квартирке в Верхнем Бергамо с трещинами на потолке и столетними стенами мы жили несколько месяцев. Я нашла это тихое место случайно в одном из библиотечных каталогов о сдаче недвижимости, и очень обрадовалась, когда объявление пятилетней давности оказалось актуально. И у хозяйки дома, восьмидесятилетней сеньоры Лидии Белуччи, оказался свободным самый недорогой апартамент.

Я долго к нему присматривалась, несколько раз приезжала в городок, и наконец решилась осесть здесь по меньшей мере на год. Малышке Мари пришло время идти в школу и дальше переезжать с места на место каждые три месяца стало рискованно. У школьного совета могли возникнуть вопросы. К тому же я нашла в Милане хорошую работу. И хотя путь в офис лежал неблизкий, я готова была платить личным временем, чтобы обрести эту тихую гавань перед тем, как мы двинемся дальше.