Девушка вскрикивает. Но я тут же обвожу твердый сосок языком, отвлекая ее, не давая пойти на попятную. Боль и удовольствие слишком тесно граничат друг с другом, чтобы я позволил своей новой игрушке разделить их по разные стороны.

Тонкие пальчики ныряют мне в волосы. Я безотрывно смотрю на малышку. Крышу рвет от ее реакции. Губы кусает. Борется с собой, но безуспешно. Желание слишком сильно. Оно быстро туманит сознание. Забирает в свои цепкие лапы, вынуждая идти на безумства.

– Хочу, чтобы ты была громкой, девочка. Не держи себя. Стони для меня, Ангел.

С этими словами я ласкаю пальцами набухшие соски, а затем выкручиваю их. Без пощады. Играю с манящими вершинками и сжимаю их все сильнее.

Надсадный стон, больше подходящий на крик, слышится мне в награду. Да, девочка, давай! Отпусти себя… Хочу, чтобы ты умоляла меня!

И куда только испаряются принципы таких вот правильных и гордых, стоит лишь чуть-чуть раздразнить их?! Порок никого не щадит. Мы все те еще грешники. Только не все могут себе в этом признаться.

В глазах моей новой знакомой появляются проблески былого сопротивления. В них снова загорается испуг, стоит мне оставить в покое возбужденные вершинки и потянуть к животу подол короткого платья.

– Вы… – она пытается мне что-то сказать, но я безошибочно надавливаю на клитор через трусики. – Я не…

Совершаю несколько круговых движений по влажной ткани. Мокрая. Охрененно мокрая. Наверное, потекла от одной мысли о том, что трахну ее маленькие дырочки.

Ангел выгибается, совсем теряя контроль. Правильно, девочка. Отдай его мне. Подчинись. Получи хоть раз то, чего ты хочешь.

– Нет… – как в бреду шепчут искусанные губы.

Девчонка еще пытается сопротивляться, но попытки такие неубедительные, что она и сама, наверное, в них не верит.

Поэтому я решаю пойти ва-банк. Пальцы поддевают резинку девичьих трусиков, и я накрываю ими жаждущую плоть. Давай, детка, кричи. Кричи громче!

6. Глава 6

Вадим

– Сделать это? – спрашиваю, нежно обводя клитор по кругу.

Вижу, как остро Ангел реагирует на то, что я делаю. Жажда быстро стирает с ее лица сомнения. Ни одна женщина не устоит перед умелой лаской. Особенно, если приласкать горячую плоть языком.

Пальцы продолжают кружить по горошинке. Девушка все больше падает в забытье. Я и сам уже готов сорваться. Дыхание стало частым, и я хочу вытравить из этой малышки всю ту дурь, которой кто-то забил ее симпатичную головку.

– Скажи это, – голос становится хриплым, когда я произношу эти слова. – Попроси. Попроси меня не останавливаться.

Нарочно ослабляю нажим, а затем и вовсе перестаю терзать горошину удовольствия. Пусть почувствует разницу. Пустоту. Когда желаешь отдаться больше всего на свете.

– Боже, прошу… тебя…

Губы изгибаются в оскал. Как же легко было сломать тебя, Ангел. Намного проще, чем я думал.

Пальцы снова ложатся на возбужденное местечко. Малышка вздрагивает. Вот бы пройтись по жаркой плоти плетью. Посмотреть, как она краснеет от прилива крови. Как боль превращается в удовольствие, которое нельзя сравнить ни с чем.

Смотрю ей в глаза. Они давно затуманены желанием. Ангел в моей власти. И я могу делать все, что пожелаю.

Спускаюсь чуть ниже и обвожу пальцами чертовски влажный вход. Девочка течет так сильно, что точно оставит мокрое пятно на дорогой коже диванчика.

Обычно я не трахаюсь в машине, но с ней все по-другому. Слишком раззадорила меня. Посягнула на мой авторитет. Разбудила внутри жажду. Жажду подчинить хрупкое тело праведницы своим темным желаниям. Измазать в грязной похоти это невинное с виду создание.