– Вы… – лепечет, глядя на меня как–то иначе. – Вы же не будете…

Оборачивается. Смотрит на дыбу. Кнут. Другую нижнюю… И, наконец, видимо, понимает. Ангел осознает, что я никакой, на хрен, не Спаситель! Я, скорее, с другого края Вселенной. Оттуда, где жарко и грешники в котлах варятся заживо. Прямиком из ада.

– Как вы могли? – ее губы трепещут в темно–красном свете. – Я думала, что вы…

– Ты ошиблась, – цежу сквозь зубы.

В зале повисает тишина. Никто и никогда не смел мне перечить. И вот бесплатное шоу для всех пришедших! Новенькая, видимо, решила в благодарность разрушить мою репутацию!

– Вы… – пухлые губки кривятся и начинают дрожать. Этим, таких как я не разжалобить – слезы меня возбуждают еще сильнее. – Вы…

– Так и будешь это повторять?

– Наше тело – храм Божий! – внезапно выдает Ангел, в отчаянии глядя мне в глаза. – Как вы можете получать удовольствие от разрушения этого храма?

По толпе проходит взволнованный шепот. Хмурюсь, оглядывая ее пронзительным взглядом. Она что… монашка что ли?

– Ты заблуждаешься, – отвечаю спокойно, чувствуя к этой малышке новую порцию порочного интереса. Мне всегда нравились немного сумасшедшие. – Я ничего не разрушаю. Я забираю у людей власть над их телами. Некоторым от этого бывает очень приятно. Тебе тоже нужно как–нибудь попробовать.

– Ни за что! – выпаливает она, отворачиваясь. – То, что вы делаете – просто ужасно! Я никогда не соглашусь на подобное!

Ее гордо задранный вверх носик одновременно забавляет и раздражает меня. Как жаль, что я решил оставить Тему. Воспитать из этой строптивой кобылки покладистую нижнюю было бы весьма занимательно.

– Мне тебя жаль, – усмехаюсь. Теперь мне уже почти все равно, сколько народа слушает нашу перепалку. – Твои предрассудки не дают тебе получать удовольствие от жизни.

– Это не предрассудки, – отвечает тихо, но в глаза не смотрит. – Это моральные ценности! Слышали о таких?

Отхожу от нее на шаг и оглядываю аппетитную задницу. С моими Аморальными ценностями все в полном порядке.

– Добродетель сильно переоценивают, крошка, – снисходительно заявляю ей я. – В эти сказки верят только такие наивные девочки, как ты. Я видел такое ни раз. Как только твоя киска потечет, ты будешь считать меня своим новым Богом!

Мои глаза сужаются.

Ее тоже.

А потом эта настырная девчонка замахивается и заряжает мне звонкую пощечину.

В зале повисает тягучая тишина.

– Ну вот, – в моих глазах плещется адский огонь. Потираю щеку. – А говорила, бить людей грешно?

Внутри разгорается пламя. Я уже чувствую его жар. Перехватываю ее хрупкое запястье и силой сдавливаю его, стаскивая упрямицу со сцены. Уже мысленно жалею о том, что не довершил дело того, кто разодрал на ней платье до конца. Жалею, что воздержался.

Впрочем, никогда не поздно это исправить!

– Шоу окончено! – громко объявляю и тащу свою добычу к выходу.

Хрена с два я теперь ее отпущу!

4. Глава 4

Вера

Пальцы Спасителя сжимают мое запястье стальной хваткой. Мужчина уверенно смотрит вперед и продолжает тащить меня сквозь расступающуюся перед нами толпу.

Спаситель… сама не знаю, почему продолжаю мысленно называть его так! Ведь всего пять минут назад, стоя на деревянном помосте – импровизированной сцене, я успела воочию убедиться, что этот мужчина вовсе не положительный персонаж. Как раз наоборот. Очень даже отрицательный! Несмотря на то, что реального опыта общения с такими, как он, у меня почти нет, я читала много книг… любовных романов девятнадцатого века! И там хорошо описаны подобные типажи! Циничные, развращенные и совершенно аморальные! Из-за них главные героини часто попадали в беду! Прошло два века, но ничего не изменилось. Лишь их извращенные потребности усугубились!