Сейчас в моем кабинете происходит подобная сценка.

Я удав, передо мной застывшая от страха маленькая обезьянка.

Нет, не обезьянка. Скорее лань. Трепетная.

Любопытно, куда приведет ее этот страх?

Пугать мне ее дальше, или все-таки дать возможность расслабиться? Успокоиться?

И что делать с диким желанием распробовать этот её страх, как тогда?

***

Захожу в апартаменты, и вижу ее, стоящую посреди комнаты с огромной кроватью.

Обнимает себя руками, напугана, дрожит.

А меня клинит.

Я ведь честно хотел спросить её о том, как она сюда попала! Просто спросить!

Выяснить, кто подставил такую милую девчулю «под монастырь»?

Как невеста довольно известного молодого мажора, который пытается и в бизнес, и в криминал, попала в мой клуб, да еще в такой роли и в таком виде?

Честно хотел просто спросить…

Но не смог удержаться.

Аромат ее просто с ума сводит. Аромат женщины и страха.

Это и заставляет меня изменить план.

Я дико хочу распробовать этот страх на вкус.

Пригубить.

Поэтому и прижимаю к стене, требуя снять тряпки, раздеться.

Распаковать подарочек.

Малышка же поражает меня стойкостью.

Она не собирается сдаваться. Сопротивляется, несмотря на мои угрозы. Ругается, отбивается.

Не понимает, дурочка, что охотника это еще больше заводит!

Сопротивление.

Целовать ее приятно, даже несмотря на то, что так и норовит мои губы и язык укусить, что не отвечает. Понимаю, что ей совсем неприятно.

Но не останавливаюсь.

Запускаю руку ей в трусики, которым жить осталось от силы пару секунд, а там…

Я думал, там хоть чуть-чуть будет влажно. А там просто пустыня Сахара.

Но зато местечко гладенькое, нежненькое, не бритое – эпиляцию сделала.

И от этого меня тоже клинит. Для кого сделала?

Для мудака Лютого? Он эту красоту пробует?

Или еще не пробует?

Она ведь девственница? Это невооруженным глазом заметно, у меня на такие вещи нюх и стойка.

Страх маленького Ангела заводит.

А я ведь нормальный мужик! Меня это должно остановить

Я же не насильник какой-то…

Сейчас вот надо просто опустить руки, подать ей остатки платья, а лучше свою футболку или рубашку из шкафа достать. Извиниться. Отправить домой на машине.

Только сначала все-таки узнать, кто кроху подставил и сказать, чтобы подальше от этих людей держалась.

Надо.

Но не могу.

Просто физически не могу. Меня к ней словно магнитом. Словно каким-то невероятным суперклеем приклеило!

Если уберу от неё руки просто сдохну от жажды. Помру.

Нет, трахать я ее не буду. Наверное. Это уж совсем зашквар. Реально изнасилование, в натуре. К этому я не готов.

Или…

Нет, блядь, войн! Нет!

Но целовать, трогать, смущать… кто мне пока запретит?

Она что ли?

Ну, попыталась со мной подраться, поняла, что против лома нет приема. Дальше что?

Стоит застыв, мучительно пытается придумать отмазки.

Что? Гепатит? Слив засчитан. Но нет. Этого я не боюсь.

Деньги?

Капец… она мне бабки предлагает! Квартиру продаст, твою ж дивизию.

Бедная девчонка, мне ее жаль.

Она меня купить пытается, а я ее. Обещаю хату, тачку, только бы…

Только бы прекратила сопротивление и сдалась.

Потому что очень хочется. Член колом стоит в ожидании, в предвкушении.

Хочется положить эту малышку на спинку, любоваться упругими грудочками, наслаждаться ими. Облизать, пососать, погладить. Потом спуститься ниже, пупок языком исследовать, вдыхать аромат кожи на впалом животике.

А потом еще ниже.

Рассмотреть её пизденку мягкую, гладкую, сладкую, такую аккуратную. И дырочку, в складках спрятавшуюся, словно в створках роскошной, недоступной, редкой ракушки.

Провести по лепесточкам сначала пальчиком, нежно обрисовывая, не раскрывая. Потом губами. Покрывать легкими невесомыми поцелуями, упиваясь этой нежностью. Дышать её ароматом. Девичьим, невинным, и в то же время острым, страстным.