– Что? – словно попугай повторяю я, а Дани молчит.

Его больше увлекает ночной город, чем мое присутствие и надоевший вопрос.

Что же, тогда и я больше слова не скажу. Свои условия пусть засунет куда подальше.

Позже я, конечно, пожалею о своих словах, потому что помню какой Даниэль кобель. Но сейчас… даже думать об этом не хочу.

Мерседес катится по центральной улице Лихтинска, и я вспоминаю себя прежнюю. Прогулки с Агатой. Встречи с близкими, однокурсниками и просто знакомыми. Кажется, все происходило в другой эпохе. И я была какой–то иной. Более доверчивой, мечтательной, искренней.

Я желала помочь всем на свете. И именно поэтому получила медицинское образование. Увлеклась наукой, чтобы залечивать раны и унимать боль. Только забыла, ведь не каждый хочет быть спасённым. Иногда, мне встречались пациенты, которые грезили смертью, рвались к ней всеми путями. И мне всегда их было жаль. Ведь жизнь, не смотря на все сложности, очень интересная и разнообразная на вкус. Сегодня ты можешь парить в облаках, а завтра… поворачиваю голову к Даниэлю, встретить самого дьявола.

И встреча эта не будет приятной и желанной.

Бесшумно выдыхаю, разглядывая мужчину по левую руку. Он уже не мальчик на побегушках у братьев. Передо мной босс. И по–моему мнению в разы мрачнее и злее своих кровных родственников.

Хочешь проделать во мне дыру глазами?

Спрашивает не оборачиваясь. Тут же перестаю глазеть на него и снова любуюсь городом. Даниэль негромко усмехается.

Тяжёлое молчание вскоре исчезает. Мы подъезжаем к высотному зданию с огороженной территорией. Ни одна левая муха не пролетит. Я изучаю местность, прижавшись любом к прохладному стеклу и ловлю дежавю. Практически также пять лет назад меня везли ухаживать за Дани после пулевого ранения. Следом вспоминается разговор с Агатой на кухне маленькой квартирки. Тогда я сообщила ей о своем отъезде. Боже… будто вчера было.

Машина спускается на подземную парковку и останавливается в именном «кармашке». Я не дергаюсь. Знаю, мне откроют дверь. Так и случается.

Даниэль выходит первым и помогает выйти мне.

Его солдат уже у лифта. Та же каменная физиономия и армейская выправка.

На каком этаже ты живёшь? Я высоты боюсь.

Захожу в подъемник и прислоняюсь к зеркальной стене.

На тридцать втором. Высоко?

Молчу. Ритмы сердца складываются в реквием.

Бажаев скупо улыбается. Вот ведь, гад! Я слышала, у мафии есть досье на любого человека. На них работают полицейские, чиновники, всякие бизнесмены. Добыть информацию не составит труда. И что если у Даниэля на меня собрана целая папочка? И он в курсе всех моих страхов и фобий.

Металлические тросы скрипят и с грохотом вытягиваются. Двери открываются. Я не двигаюсь. Артур шагает вперёд и только после этого даёт добро на выход.

Как все утрированно. Жуть. Неужели в двадцать первом веке кто–то решит напасть средь бела дня? Это же не фильм сороковых годов, где гангстеров кладут из автомата при любом удобном случае.

– Смелее, Ипатова.

Даниэль сливается с черными стенами огромного холла. Я трусливо ежусь и выхожу из лифта. Попадаю в пещеру. В прямом смысле слова. Кругом все черно. Даже настенные бра. Поднимаю голову и вижу и точечные светильники в черном корпусе. Сами лампочки с каким–то хрустальным светом. Будто алмазы.

– Чувствуй себя как дома.

Слышу от Даниэля. Перевожу на него рассеянный взгляд. Он уже без пальто. Только в рубашке. Элегантный внешний вид скрывает животную сущность. Я знаю, под его нынешней элегантной сущностью и дорогой одеждой десяток татуировок с разным посылом и звериная кровь в жилах. Ничто не скроет его хищное нутро. Никогда.