Лицом к лицу с ним. По ощущениям, мокрые волосы заряжаются электричеством, и скоро я отправлюсь на тот свет.
– Ты поступил гадко, Даниэль. И не только сегодня. И будь ты настоящим мужчиной, то…
Прикладывает палец к моим приоткрытым от незаконченной фразы губам.
– Прежде чем говорить, думай, Пигалица. И очень хорошо, думай. Я ни за что не потерплю оскорбления и финты подобные тому, что ты выкинула несколько минут назад. Уважай меня и слушайся. И тебе ничего не будет угрожать.
Раненую пятку пронзает болезненный импульс. Отнимаю ее от пола, не показывая Дани и тени дискомфорта.
– Почему ты такой? – я трезва, но пьянею от терпкого мужского запаха. И от отпускающего поводья адреналина. – Я помню тебя другим. Все обсуждали твои романы, приключения и втайне завидовали свободе, которой ты дышишь. А сейчас ты…
– Тот, кем всегда должен был быть. И хватит сентиментальностей. Тошнит от них уже.
Прибивает контракт к моей клокочущей от глубоких вдохов груди. Долго прослушивает мое сердце большой ладонью. Приходится накрыть бумажки своей рукой и лопнуть мыльный пузырь из горячих взглядов.
Но даже тогда, Дани не отходит от меня. Умудряется лишить кислорода, света и чувств пристальным взором.
– Подпиши его, сейчас.
– Я еще толком не ознакомилась с ним.
Глотаю, не сводя с него глаз.
– Я же обещал тебе защиту. Ты ее получишь. Всё, что указано в контракте формальность.
Говорит низким голосом, который крадется под кожу и словно афродизиак впрыскивается в кровь.
– Ты Бажаев. У вас не бывает «просто формальностей».
Криво улыбается. Четкая морщина прорисовывается на щеке.
– Верно. Но я даю тебе слово мафиози, ты не пострадаешь, если поставишь подпись в двух местах.
Едва он произносит «местах», вспоминаю его выражение про девочек–неделек.
Боже.
Всего каких–то полчаса назад, плюс–минус, от трахал брюнетку в гостиной! Еще даже не избавился от этого послесексового флёра.
– Ручку можно?
Плыть против течения, для меня в данном случае, себе дороже. Если за мной действительно охотятся, то только мафиозная семейка со своими кровавыми канонами может меня уберечь.
И конкретно, Даниэль.
– У меня нет ручки. Она на комоде.
– Позволишь? – киваю в сторону популярного предмета мебели.
Дани отходит в сторонку, но сделав только крошечный шаг, я попадаю в ловушку его крепких рук. Он носом проводит по моей шее, выпирающей плечевой косточке и шумно выдыхает секунду спустя.
Меня можно бросать в костер, потому что превращаюсь в полено. Не шевельнуться, не дать отпор не могу. Кусок дерева и только.
– Охуенно пахнешь, Пигалица.
Сгребает ладонями шелк на моем животе. Внутренности узлом скручиваются. Что же он делает…
– Отпусти, Даниэль.
– Скажи, что ни с кем не трахалась? Я должен это знать.
– Ты меня засунул под ледяную воду. И все, что я могу тебе сказать: пошел к черту!
Естественно усмехается. Иначе никак. Думает, он сошедший с небес прекрасный бог. Перепутал немного. Он исчадье ада.
– Не дерзи. – Хрипит мне в ухо. – И держись подальше от моей спальни. Боюсь, не сдержу в себе зверя. И порву в клочья.
– Хватит!
Бью его по рукам, вытерпев достаточно унижений и грязных словечек. Быстро подхожу к комоду, хватаю ручку и подписываю контракт. Издалека пуляю стопку в Дани. Он ловит и с дьявольской улыбкой покидает мою комнату.
Уже собираюсь облегченно выдохнуть, как слышу взрывоопасный голос из тьмы:
– Теперь ты официально принадлежишь мне!
ГЛАВА 7
Вот ведь гад!
С дурными мыслями кое–как засыпаю в половине третьего ночи. Ровно в семь утра в комнату без стука входит Вадим.
Отлично.
– Доброе утро. Завтрак готов.