Владимир

– Я не буду трахать свою секретаршу, – шепчу я себе под нос, спускаясь в свой кабинет. Правда, убедить уже налитый кровью член не так-то легко. Меня просто как мальчишку повело от ее запаха и расширенных глаз, когда мы столкнулись.

Признаться, была у меня одна слабость, хоть я и твердил Славе, что не воспринимаю женщин иначе как дырку, в которую можно спустить. Меня вело от покорных и кротких женщин. Не тех, что играли, жеманничая и строя из себя целок. А от таких вот скромных напуганных ланей, как моя секретарша.

– Это всё чертов Слава! – злюсь я, пытаясь справиться с собой и унять так некстати вспыхнувшее желание.

Вхожу в свой кабинет и, устроившись на кресле, запускаю компьютер, который имеет полный доступ к тому, что стоит в моем офисе. Голова забита работой и тем, кто именно подстроил вчерашнее нападение, и секс с секретаршей в этом уравнении явно лишний.

– Владимир Алексеевич? – робко стучит в полотно открытой двери Надежда, отвлекая меня.

А ведь не прошло и пяти минут.

Вот как можно потерять такую хорошую ответственную секретаршу ради одного спуска спермы? Я ведь и подрочить могу, в отличие от Славы, в котором уже взыграл чисто спортивный интерес. К тому же есть на всё готовые шлюхи. Нет уж. Никакого секса с секретаршей.

***

– Надя, закажите обед. Мне как обычно, себе на выбор, – не отрываясь от экрана компьютера, прошу я.

– Хорошо, Владимир Алексеевич, – с придыханием отвечает секретарша, из-за чего я перевожу на нее взгляд. – Надеюсь, вы не против того, что я сняла пиджак? Тут так жарко, что я вспотела, – опускает она глазки, отчего моя фантазия тут же подбрасывает мне картинку того, как она стояла бы точно так же на коленях, опустив свой взгляд и ожидая, когда я наполню ее рот своей спермой.

А может, ну его? Зачем отказывать себе в том, что так хочется? Может, Слава прав и жить надо здесь и сейчас?

– Надя? – зову я девушку, облизываясь на ее грудь, явно не стесненную тканью лифчика. Рубашка не просвечивает, нет, но я слишком хорошо знаком с женским телом, чтобы определить наличие белья. На Наденьке его точно нет.

– Да, Владимир Алексеевич?

– Идите сюда, я уронил карандаш под стол, поднимите его, – скучающе прошу ее, уже прикидывая, с чего бы начать. Явно с ее ротика, который так и напрашивается на грех. Эти капризные губки просто созданы для того, чтобы оборачиваться вокруг крепкого члена и сосать.

Так почему бы им не сомкнуться вокруг моего?

– Я ничего не... Ой, что вы делаете?! – охает ничего не подозревающая жертва, уже заползшая под стол, когда я, заблокировав ее, хватаю за неизменный пучок волос на затылке.

– Ты знаешь что, – расстегиваю одной рукой ремень и вытаскиваю давно готовый ствол. – Будь хорошей девочкой, Наденька, и получишь премию. Вспомни, как сосала в детстве леденец...

– Что вы творите, Владимир Алексеевич?! – в полнейшем шоке смотрит она на багровую головку моего приятеля.

– Давай, ты же сама хочешь, знаешь, какой он сладкий? – подкатываю стул ближе и, проведя пару раз рукой по своему болезненному стояку, наклоняю ее за макушку к головке.

– Так нельзя! – артачится девчонка, но я уже провожу кончиком по ее губам, оставляя на них след выступившей смазки. Она невольно облизывает их, толкая меня за черту.

– Да ладно, хватит ломаться, – наклоняюсь я к ней.

– Нет, пожалуйста, – умоляет она, пытаясь меня разжалобить, упирается растопыренными пальцами мне в бедра с внутренней стороны, отстраняет голову, но я настойчиво тычусь ей членом в губы. Преодолеваю ее сопротивление, нажимая между ними. С головкой во рту Надежде не до разговоров, она мычит, расширяет глаза и силится вытолкнуть меня языком, из уголков глаз брызжут слезы, но по факту она лижет горячую головку, а губы сжимаются вокруг нее. Это рефлекс, которым я без зазрения совести пользуюсь.