-И чья это одежда? – понимаю, что я груб и скорее всего пугаю ее, но по-другому не могу.

-Н-ничья, вчера сходила купила для вас, подумала, что вам надо будет что-то надеть чистое. – и ведь не врет. Правду говорит.

Приняв душ и поменяв повязки, ах черт, дырка во мне что надо, пошел обратно на запах еды. Желудок сводит в болезненном спазме, давно я ничего не ел.

Все оказалась очень вкусным, неужели Оливия действительно сама все это приготовила…

Оливия... Оливка...

Давно я не ел домашней еды. Последний раз, когда была мама еще жива, она предпочитала сама готовить для семьи. И смотря на кроху понимаю, как она похожа на мою мать. От нее исходит такое же тепло, уют, любовь… дом.

К слову, вот ненавижу оливки, но одну, которая сейчас передо мной - хочется съесть, да так, чтобы больше никто не узнал какая она на вкус.

-Так скажи мне Оливка, какого черта ты пошла помогать незнакомому раненому дядьки и еще потащила его к себе домой? – ну нельзя быть такой доверчивой и хорошей. Как она вообще дожила до своих двадцати двух.

-Тебе нужна была помощь, я не могла пройти мимо, меня не так воспитали.

Да это ее надо защищать и оберегать от таких как я и от всего мира в целом. И мне хочется это сделать впервые в жизни.

Она нежный тепличный цветочек.

Смотрю на нее и плыву, хочу обладать Ангелом аж скулы сводит, руки чешутся, яйца звенят.

Вот же ш…

Не могу терпеть, в паху зудит так, что больше ни о чем думать не могу, кроме как засадить в тугую дырочку. Что она именно такая я почему-то уверен.

-Иди ко мне.

И вот она в моих руках, в моей власти, по глазам вижу, что она в шоке сама от себя, это не типичное поведение для малышки и она в растерянности.

Но также в ее глазах легко читается возбуждение, и она не знает, что с этим делать.

Да маленькая, я чувствую тоже самое.

Дурею от ее запаха, хочется постоянно прикасаться к шелковистой коже.

Она так невинна и не опытна, что это заводит похлеще всего, что я видел, а видел за свою жизнь я многое.

Я научу тебя всему, покажу, как я люблю, я буду обладать тобой, только я.

Не сдерживаюсь, просовываю большой палец ей в рот, представляя на его месте свой член. Как же хочется погрузиться в ее теплый, маленький ротик, но пока еще рано. Она слишком зажата и напугана, но я чувствую в ней тот огонь, ту страсть, которая сведет меня с ума, сожжет нас обоих дотла.

Оливка не уверено кружит языком вокруг пальца, но она не представляет, как сексуально сейчас выглядит, в ней скрывается то, что поставит любого мужика на колени, но у нее не будет других, а я на колени никогда не встану. Сейчас я был в этом уверен.

Пытается сопротивляться дикая кошечка, но себя не обманешь, и меня тоже, она хочет меня до одури, как и я ее.

Хочу видеть ее сиськи. Поддеваю ткань и опускаю под грудь, ее налитые упругие девочки с острыми сосочками подпрыгивают. Совершенные. Мои малышки.

Оставляю засосы на белоснежной коже, собственник во мне бьет себя в грудь. Пусть все знают, что она занята. Засосы повсюду. На шее, на ключицах, на груди.

Касаюсь заветного местечка, а там потом.

-Пиздец, вся течешь. – моей выдержки приходит конец, хватит прелюдий и так перебор, хочу трахать ее пока голос не сорвет, пока не будет дрожать по до мной выкрикивая мое имя.

Мы на кровати без одежды, она подо мной, такая доверчивая, уязвленная, хрупкая и манящая.

Медленно вхожу в нее, как же внутри тесно, будто целку рву. Тугая, горячая, ее дырочка охватывает мой член, берет его в свои тески, обволакивает, сжимает меня так сильно, что я готов кончить уже сейчас. Приходится подумать о делах, которые уже сегодня я буду разгребать, чтобы не разрядить обойму раньше времени.