Женщина скрестила руки на груди.

- Я никуда не уеду до личного распоряжения Назара Александровича.

- Вам пояснять на пальцах? Вы больше здесь не работаете! – рявкнул охранник, больно сжав локоть Насти и подталкивая ее к лестнице.

Вопреки ожиданию, ее повели в другую комнату. Комнату, окно которой было украшала декоративная решетка. Кроме огромной кровати, нескольких шкафов и кресел здесь больше ничего не было. Дверь закрылась с хлопком, выдавшим все эмоции охранника, который явно получит по пятое число. Так же нервно повернулся в замке ключ на два оборота.

В абсолютной темноте было что-то зловещее. Будто тени прятались по углам, готовые напасть в любую секунду. Но Настя даже не пошевелилась, чтобы найти выключатель. Стянула с постели плед и закуталась, пытаясь справиться с крупной дрожью. Провал побега больно ударил по ее психике, но были в этом и свои плюсы: сожаление и злость на собственную беспечность пока что не позволили ужасу пустить свои отравленные ростки.

Она не знала, сколько времени просидела так, глядя в темноту. Иногда прорывались слезы, потом их вновь глушила абсолютная апатия, сменяясь ужасающими картинами того, сто Назар с ней сделает, когда вернется. А потом вся картина происходящего сложилась в несколько аксиом.

Первая: отец не отдал долг ее похитителю. Вторая: он отдал. Но у этого отморозка нет ничего святого.

Когда темноту разрезал свет ксеноновых фар, Настю бросило в жар. Она неосознанно придвинулась к изголовью кровати, зажав плед в кулаке, как будто это гарантировало ей какую-то защиту. Время, до того ползущее с черепашьей скоростью, теперь ускорилось. Хотя должно было бы быть наоборот.

И долго ждать ей не пришлось. Тяжелые шаги по лестнице Настя узнала сразу. Прикусила язык, когда горло защипало подступающими слезами, вскинула голову, надеясь, что выглядит бесстрашно, и так же точно сможет посмотреть в глаза своему кошмару.

Поворот ключа. Дверь медленно открылась. Настя смотрела на высокий силуэт своего похитителя, заполнивший своей властной подминающей энергетикой все вокруг.

- Не стоило сидеть в темноте, - вкрадчиво, но таким тоном, что кровь заледенела, сообщил Назар, щелкнув кнопкой выключателя.

Куда делась вся решительность девушки, когда яркий свет выстрелил по глазам, заставив рефлекторно зажмуриться. Но это было к лучшему: она и сама понимала, что не выдержит его взгляд больше секунды. Задрожит, отшатнется, сорвется в униженные просьбы. Геройствовать в таком положении могут только в кино.

Назар не дал опомниться. Кровать слегка спружинила под весом его тела, когда он сел рядом. Вроде легко, почти ласково накрыл ладонью щиколотку Насти.

- Твою мать! – внезапно раздался его голос, похожий на звериный рык. Девушка вздрогнула и зажмурилась еще сильнее, понимая, что сейчас он сорвет на ней свою ярость, и никто не придет на помощь. Но когда мужчина резко поднялся и шагнул к двери, ошеломленно уставилась в его спину.

- Паук, мать твою! У тебя зенки повылазили? – крикнул Назар в пустоту.

Топот ног, и охранник едва не врезался в грудь Назара. Он аж запыхался от бега по лестнице.

- Посмотри на нее. Это что, твою мать, такое?

- Тор, это не мы, вот тебе крест. Это, наверное, когда она убегала…

Они оба смотрели на ее ноги. Настя перевела взгляд. Разорванные колготки, кое-где застряли щепки проклятой лианы, а вдоль и икры – длинный то ли порез, то ли ссадина. Кровь пропитала колготы. Как она не заметила боли? Ощутила ее только сейчас, словно взгляды отключили анестезию адреналина.

- Я спрашиваю, мать твою, почему никто из вас не оказал ей первую медицинскую помощь! Вы ослепли? Или совсем страх потеряли? Аптечку тащи, и не дай бог что-то серьезное, я тебя на органы пущу!