- Доброе утро. Не спится. Ты как?       

Она повернулась и быстро оглядела маму. Вид измождённый - под глазами точно такие же круги, как у неё.    

- Хорошо, - привычно соврала та. - Ты опять до ночи сегодня?        

- Да. Машка Зеленцова всё же предлагает устроиться детской сестрой.       

- Это исключено.     

Настя выключила плиту и, налив себе и матери кофе, поставила чашки на стол и устроилась на крохотном диванчике. Упрямо поджала губы, потому что уже знала, что ей скажет мама. Она и сама до последнего отодвигала этот вариант, зная, что долго на работе сестрой по уходу за детьми не выдержит. Смотреть на то, как мучаются крохи и оставаться равнодушной - невозможно.         

- Там неплохо платят. Деньги поступают из фонда, а не от государства.       

- Всё равно. Ты туда не пойдёшь.       

Настя улыбнулась. Вроде как мать лезла в её жизнь, но делала это исключительно из лучших побуждений, потому это и вызывало улыбку, ничего кроме.        

- Мам, Глашу в этом году в школу собирать. Это траты.     

- Придумаем что-нибудь.       

- Придумаем. - Настя хмыкнула и уткнулась в чашку с кофе. - Ничего мы кроме работы не придумаем.      

- Значит, соглашайся на то, что тебе сейчас предложу.       

На лице матери появилось упрямое выражение. Настя знала его слишком хорошо - та уже наверняка вбила себе в голову что-то и отступать не собиралась.        

- Что ты мне сейчас предложишь?       

- Сиделкой пойти. Но не за копейки, чтобы круглые сутки там сидеть, а к богатому человеку.       

- К кому?       

Мама поджала губы, отвернулась, глядя куда-то в сторону, и у Насти появилось нехорошее предчувствие. Она пока не знала, с чем - вернее, с кем - оно было связано, но испытывала его. Даже сердце быстрее колотиться стало.        

- Ну? - поторопила она мать, когда пауза затянулась.       

- К Зубареву Саше, - выдохнула та словно бы с вызовом.             

Настя сделала жадный вдох, едва удержавшись от того, чтобы не схватиться за горло. Саша Зубарев. Слишком остры ещё были воспоминания о нём, хотя прошло много лет с тех пор, как они виделись в последний раз. И слишком глубокие чувства к нему она испытывала в прошлом, чтобы вот так просто забыть.         

- Что с ним? - прошептала Настя, отчаянно ругая себя за то, что не отказалась сразу, стоило ей услышать имя Зубарева.         

- Я так и знала, что ты не в курсе.       

- Не в курсе. Так что?          

- Инвалид он теперь. Парализован. На матче травму получил.       

- Давно?      

- С полгода назад.          

Настя откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Перед глазами замелькали картинки прошлого, в котором и она, и Саша были такими молодыми и полными надежд. Неважно на что - жизнь, будущее, карьеру - главное, что они, эти надежды, были такими осязаемыми. Казалось, протяни к ним руку и сможешь почувствовать, насколько они реальны.       

- Даже не думай об этом, - буркнула Настя, уже решив, что откажется. - Странно, что тебе вообще такая мысль хоть на секунду в голову пришла.         

Последние слова она проговорила с укоризной, и когда мать опустила взгляд, прекрасно понимая, что именно имеет ввиду Настя, поднялась с дивана и пошла к Аглае.        

- Я Глашу разбужу. Завтракать уже давно пора.       

И вышла, чувствуя, как её изнутри разрывает на части от самых противоречивых ощущений.

2. 2

Она всё же пересилила себя и отправилась посмотреть, как работает детской сестрой Маша Зеленцова. Полненькая, вечно улыбающаяся, с кудряшками на голове - наверное, именно она была создана для того, чтобы дарить тепло детям, которые в этом так нуждались. Она, а не Настя. Что она могла дать тем, кто сейчас тянул к ней свои руки, беззубо улыбался через боль или капризничал, жалобно хныкая? Только слёзы, которые сами по себе выступали на глазах, и которые Настя украдкой стирала, чтобы после натянуть на лицо улыбку и продолжить свои манипуляции.