Одна из центральных газет сообщила на всю страну о вопиющем случае изнасилования в одной сельской больнице. Якобы бабушка, поправлявшаяся в тишине уютной палаты после тяжелого инсульта, была ночью зверски изнасилована одним из пациентов. Утром пришли заботливые родственники и, услышав эту историю, тут же забрали ее в другой стационар. По пути завезли к гинекологу, который якобы подтвердил факт насилия. Это официальная версия.

В реальности все это выглядело так. Бабушка была вовсе не бабушкой, а женщиной лет 50 умудрившейся в свои годы перенести 4 или 5 инсультов. Причем в первую очередь они отражались на мыслительной функции головного мозга, не затрагивая способность к движениям. Тетка, лежа в реанимации, кричала целыми сутками, собственными экскрементами наводила макияж на лице. Родня скандалила на тему того, что она лежит уже неделю, а не умнеет. Никакие объяснения о том, что при органической патологии шансов на восстановление интеллекта практически нет, на них не действовали. Никак не могли понять, что у нас не Изумрудный Город, где волшебник Гудвин подарит немного ума.

Наконец, обманом, сославшись на отсутствие мест в реанимации, дежурный врач перевел ее на терапевтическое отделение. Естественно, мест не было и там, и тетку положили вечером в коридоре. Койка – полулюкс, рядом с мужским туалетом. Впрочем, пахло от больной не лучше. Ночью в одной из палат парализованному дедушке захотелось выйти по нужде. Он долго звал на помощь, но сестринский пост был глух. Тогда дед решился на самостоятельный вояж до туалета. Выйдя из палаты, упал на кровать, на которой лежала тетка. Встать самостоятельно уже не смог. Трое санитаров переложили обоссавшегося насильника на каталку. Это пробудило в пациентке эротические фантазии, о которых она утром и поведала родне.

Брать насильника полицейские приехали всем отделением, еще бы, каждому хотелось поучаствовать в раскрытии особотяжкого злодеяния. Насильника брать пришлось на руки. Дед самостоятельно стоять на ногах не мог и даже сидел с трудом. Менты, поржав, укатили. Под стражу деда брать не стали, убежать он все равно не сможет.

Газета так и не напечатала опровержение. Позор с больницы смыт не был. Больничная администрация не собиралась подавать в суд, хотя получить с общероссийского печатного органа несколько миллионов за моральный вред не составило бы труда. Деньги могли пригодиться, хотя бы ходунки купить тому же дедушке, чтоб не падал на чужие кровати.

Следствием инцидента явилась очередь на плановую госпитализацию в терапевтическое отделение, чего раньше никогда не было. Ну какому идиоту придет в голову по своей воле ложиться в терапевтическое отделение сельской больницы? На обследование? Сделать ЭКГ и измерить температуру? Это можно сделать и дома. Заведующий терапией до этого постоянно имел неприятности из-за отсутствия плановой госпитализации. А теперь отбоя от стареющих одиноких женщин не было. Условие ставилось одно – никаких палат, только коридор. Есть тому подтверждающий документ: «Журнал плановых госпитализаций», где очередь была расписана на месяц вперед. После этого ему пришлось отвечать на жалобы населения, связанные со слишком длинной очередью на госпитализацию.

На днях задумался над несовершенством нашего законодательства, особенно в вопросах семьи и брака, о его несовершенстве и необходимости коренной переработки. Будь я депутатом, нашел бы коллегам работы на целую сессию, чтобы никто не обвинил законодателей в бессмысленном просиживании штанов и напрасном получении своих немалых зарплат. Было так.