Мое воображение, изводившее почище любого садиста, заткнулось, когда издалека раздался грохот. Как будто стучали камнем обо что-то железное. Миша выглянул из-за угла. Я тоже не выдержала, присела и высунулась снизу. Ворлоки, бродившие по улице, потянулись на шум, раздававшийся с противоположного конца многоэтажки.

– Идем! – скомандовал Михаил, как только серые удалились достаточно далеко,  и поспешил к машине.

Я бежала за ним, тяжело дыша, и думала о том, что еще вчера не замечала проседи у него на висках. Мы запрыгнули в машину. Миша завел мотор и тронулся с места.

– Куда? – встрепенулась я. – А как же Антон?

– Спокойно, сейчас мы его заберем. Все идет по плану, – ответил Миша и направил машину за угол дома. Туда, где мы только что прятались.

– Если идет… – выдохнула я и вцепилась в сидение, жадно шаря взглядом по окнам.

Мы свернули еще раз и я, наконец, увидела Антона. Он бежал к нам, но его преследовала толпа ворлоков. Они чуть отставали, пока один из них не вырвался вперед. Более крупный, явно убивший и высосавший кого-то недавно. Он был быстрее остальных и догонял Антона.

Шины взвизгнули и меня бросило в сторону. Это Миша резко развернул машину боком. Схватил ружье и, открыв дверь, прицелился. Раздался выстрел. Ворлок прыгнул за миг до этого. Пуля настигла его и попала в ногу, но, падая, он ухватил Антона за лодыжку. Парень упал. Толпа серых неслась прямо на него. Еще чуть и будет слишком поздно.

Я застонала. Тоже хотела схватиться за ружье, но понимала, что точно пристрелю Антона, с моей то меткостью. Антон справился сам, перевернулся на спину, ударил свободной ногой ворлока в морду и вскочил, едва увернувшись от лап других монстров. Успел подхватить упавший рюкзак и побежал к нам. Я вспомнила, что чтобы жить, надо дышать, хотя бы через раз. Миша снова открыл огонь. Разрядив магазин, он отпрыгнул на второе сидение, уступая место Антону. Тот закинул внутрь рюкзак и запрыгнул следом. Подоспевшие ворлоки ударились в уже закрытую дверь. Они подпрыгивали и бились в стекло. Я отвела взгляд, не в силах смотреть в их затянутые бельмами мертвые глаза. Машина понеслась прочь, давая нам всем долгожданную передышку.

Я взглянула на Леру рядом. Она бессильно сползла на пол и привалилась спиной к сидению. Запрокинула голову и закрыла глаза. У нее на лбу выступила испарина. Я поняла, что мне тоже жарко, и сбросила рюкзак со спины.

– Теперь-то ко мне? – спросила Лера.

– Обязательно, никуда не сворачивая, – кивнул Антон. Мне хотелось его расцеловать за то, что он жив.

Нам пришлось попетлять. Некоторые улицы были перегорожены брошенными машинами, а по другим бродило слишком много серых тварей. Прорываться сквозь такие толпы мы не решались.

Не меньше часа ушло на дорогу. Все это время Лера нервничала, откуда только у нее столько сил на эмоции, это же очень выматывает. Можно свалиться замертво. Я нехотя вспомнила, как сама первый раз попала в такую мясорубку. И, да, мне хотелось свалиться замертво, но почему-то не получалось. Жизнь такая подлая штука, не заканчивается по твоему желанию и не дает передышки.

Наконец, мы подъехали к нужному дому. Антон остановил машину и несколько минут не глушил мотор, осматривая улицу. Лера была бледна, как мел, а ее руки дрожали от нетерпения или, скорее, от паники. Я выпрыгнула вслед за Лерой из машины, хорошо хоть рюкзак с собой тащить не нужно. Поднялся сильный ветер. Он бил в лицо, словно отвешивал пощечины, и резко менял направление. Не люблю такой ветер – он предвещает беду. Невысокое дерево, растущее слишком близко к дому, противно скрипело ветками по стеклу. Откуда-то издалека донеслись выстрелы. Значит, есть еще живые на этой планете. Кто-то, как и мы, еще сражается. Удачи вам, ребята.