– Банк есть такой, «МТР», что ли, называется, – вполголоса, притянув меня поближе, сказал тренер. – Знаешь? Так ты съезди туда, побазарь по-человечачьи. Контора реальных пацанов московских, а за смотрящего у нас здесь кореец сидит. Правильный кореец, не та курва… Ну, ты понял.

Я хмыкнул. Похоже, слухи об обиде шефа могли быть правдой.

– Чувак из барыг, но лавэ рубит и отвозит без рамсов. Пацаны им довольны, так и ты… ну без этих твоих… шуточек. Он в курсах, что тебе надо помочь.

Вот так. Все просто. А я чуть голову себе не сломал, выдумывая способы спасти свою строительную фирму. Кризис, чтоб ему пусто было. Люди стали опасаться тратить деньги. Продажи квартир в строящихся домах упали почти до нуля. Нет продаж – не на что строить. Одно за другое, и бизнес, считайте, целая отрасль едва не рухнула.

Банки могли бы помочь. Большинство серьезных строек на кредиты ведется. Банки дважды в прибыли. Сами судите! Кредитуют стройтресты, а потом еще и покупателей квартир. Так нет чтоб проценты снизить! Нет! Что ты?! Им это зачем? Из-за кредитов цены на жилье в разы выше себестоимости. Больше суммы – больше прибыль с ипотеки.

Я еще в не самом плохом положении оказался. У меня и техника своя, и готовых к сдаче объектов хватало. Был вариант на пару месяцев в административные отпуска большую часть рабочих отправить, да и пересидеть, переждать лихие деньки. Только ведь разбегутся, расползутся специалисты в поисках травы позеленее. Кто-то дрогнет и уйдет носками торговать на барахолку или в менеджеры заделается. Трудно или даже вовсе невозможно будет их потом обратно собрать. Нельзя таких людей отпускать. Беречь их надо. Холить и лелеять. Из шкуры выпрыгивать, а им жить помогать. Краны и трактора – это всего лишь железо бездушное. На нем нужно уметь работать. А тут банки один за другим мне в займах отказывают. Или такой процент назначают, что страшно становится. Вот я с горем своим к дяде Вове и обратился.

Ну да ладно. Это совсем другая история. Я и упомянул-то об этом всем только затем, чтоб вы, внучки, потом не удивлялись, с чего это у меня с тренером все ништяк вышло. Поверил он мне сразу и доказательств не попросил…

До этого еще далеко. Пока же мы стаскивали в ангар приборы, которые Егорка затребовал, шмотье и оружие. Не хотелось лишний раз по усадьбе в полном боевом прикиде разгуливать. Соседи у меня вменяемые. Сами через забор с приветами не лезут и меня лезущего не поняли бы. Но ведь у них и гости бывают, которые могут вдруг полюбопытствовать. И начнут потом глупые вопросы задавать, вроде: а чего это спецназ по соседнему участку разгуливает? Начнут копать – бывают же настырные – и выкопают какую-нибудь чушню. Будешь потом следаку объяснять, что не верблюд.

И наконец наступил тот знаменательный день, когда «добро» на пробный выход в иной мир было получено. Ничего необычного в крови нашего ученого не нашли. А Егорка тем временем на поправку пошел. Носом еще шмыгал, но температура уже не поднималась, и чихать-кашлять перестал.

Под чутким руководством специалиста на бетонном полу нарисовали мелом дугу. Разложили артефакты. Включили Подкову.

– Фух, – хихикнул Никитос. – Я уж думал, мы сейчас демона какого-нибудь вызовем. Дядя Егор такие хрени нас заставил рисовать…

– Не смей ругаться, – рыкнула нервничающая Натаха. – Учился бы лучше. Не завидно, что дядька твой такой умный?

Пацан взглянул на скрючившегося возле своих приборов сутулого Егора, потом на нас с Лехой, двух бравых спецназовцев, закрепляющих на плече камеры. И, судя по всему, сравнение было не в пользу ученого. Так-то, умом понимаю, что это неправильно. Что ученье – свет, а дуболомов в армии полно. Но, бляха от ремня, приятно было.