Слуга, видно, вспомнил о том, что перед ним хищники и переключился на рабыню:

– А ты чего на полу разлеглась? Не у себя в пещере. Приличные люди на кроватях спят, поняла?

В воздухе сгустилось напряженное предвкушение схватки. К рычанию самки добавилось предупреждающее ворчание самцов.

Ни стыда, ни совести, – сокрушенно подумал Ирлан. У постели больного балаган устроили…

После приступа он чувствовал опустошающую слабость, но отлежаться ему, конечно, никто не позволил – комната грозила стать полей битвы.

– Жарклан, – позвал тихо, однако слуга услышал.

– Тихо вы! – бесстрашно рявкнул на рычащих зверей, наклонился над постелью, спросил с почтением: – Да, господин.

– Завтрак приготовь, а с ними я сам разберусь, – попросил с нажимом.

Жарклан помялся, проворчал:

– Разбалуете вы их, господин

И все же удалился.

Ирлан помолчал. Потом спросил, не открывая глаз:

– Ты действительно спишь на полу?

– Я могу спать где угодно, – донеслось снизу, – на полу, песке, циновке или на кровати. А вот вам лучше пару ночей на песке поспать – быстрее бы восстановились.

Ирлан представил пронизывающий холод местных ночей, ледяное дыхание пустыни после заката, шуршание выползших на охоту местных обитателей и… отказался:

– Мне уже лучше, – соврал. Ему явно не поверили.

– Пойду я, – поднялась девушка, – сварю вам чай. Он хорошо восстанавливает силы, а дерхи пусть у вас побудут. У больного слабеет душа, животные же неплохо отгоняют темных духов.

Шлепанье босых ног по полу. Затихающее ворчание. И наконец наступившая тишина.

Ирлан хмыкнул. Слабеет душа… Наиглупейшее верование. Душа слабеет от маловерия и дурных пристрастий, а не от телесных болезней. Ну а считать, что для него могут быть опасны темные духи – полная ахинея. Проклятие вещь малоприятная, но даже она не заставит его поверить в этот бред.

– Так, – пихнул ногой теплый бок, – давайте-ка из комнаты. Не нужна мне никакая защита от темных духов. Я вообще в них не верю.

Дерха встала лишь затем, чтобы развернуться, подползти, придавить лапой грудь – дабы не дернулся – и пройтись широким языком по шее, уху и голове. Ирлан едва успел спасти лицо от облизывания.

– Тьфу ты, – выругался в подушку, пытаясь спихнуть с себя тушу. Волосы слиплись от слюны. Грудь ломило от тяжести. Хороша «защита». Уморит его сейчас своими нежностями. И что только в голову пришло? Никогда раньше дерхи так себя не вели. Могли позволить дать себя изредка погладить, расчесать шкуру, но лезть с облизываниями? Ирлан такого припомнить не мог.

– Не знал, что дерхи настолько любят хозяев, – донеслось от двери.

– Только зря вы их в постель пустили, зверье ведь, – с неодобрением добавил Орикс.

Ирлан скрипнул зубами. Оправдываться стыдно. Просить помочь неудобно.

На счастье, дерха отвлеклась на вновь вошедшего и решила, что тот достоин знакомства. Она вообще была самой любопытной из трех. Соскочила с кровати, направилась к наемнику. Тот дергаться не стал, как и лезть руками. Стоял спокойно, позволив себя обнюхать.

Ирлан наблюдал за знакомством, сидя на кровати. От слабости все еще кружилась голова, но он терпел. А еще предстояло выползти на двор, дабы смыть с себя следы любви.

– Солидная киса, – снизошел до похвалы Орикс. Даже его проняла красота дерхов, хотя к животным он был явно равнодушен.

– И очень дорогая, – согласился с ним Ирлан.

Цена свободного перемещения по миру имела своенравный характер и была согласна служить лишь тому, кого выбирала сама. И тут хоть лопни – дерхи не станут работать ни с кем другим. Насилие же не вариант. От побоев дерхи впадали в ярость, превращаясь в озлобленную тварь, насмерть воюя с обидчиком.