Он не был уверен, что правильно почувствовал ауру. Его собственные каналы энергии медленно ощупывали, сканировали доску, отдаваясь неровными колыханиями. Хм, спираль? Очень похоже. Сильная спираль – волокна магии шли нитью, которая постепенно закручивалась. Но буквально за минуты до этого заклинания доска приняла на себя и другие «атаки», более простые, но тоже действенные.

Анчар достал из кармана пиджака стеклянный пузырёк, плотно закрытый деревянной пробкой. Не без усилий откупорил его, и пространство в внутри зашипело. Провёл горлышком по доске, затем закупорил пузырёк обратно.

– Рунологи изучали комнату?

– Не знаю, – сглотнула Кристина. – Наверное. Узнать?

– Узнай, был ли сделан слепок аур. Если да, вышли его мне. Если нет, запроси, чтобы сделали. Ауры ещё держатся.

В остальном – девчонка любила настольные игры. Об этом свидетельствовали не только коробки, но и расставленные то тут то там игральные кубики. Разные – четырёхгранные, восьмигранные, двадцатигранные. В комнате, похоже, нередко собирались на партии. Разумеется, в основном это были настолки с применением магии – по большей части декоративной. На картах остались характерные отпечатки пальцев.

– У неё был ежедневник, – сказал Анчар. – Ознакомилась?

– Читала выжимку, – ответила Кристина. – Ничего особенного. Ну, кроме разве что проклятий в адрес родителей и упоминаний друзей.

– Это она затерялась в метро? – уточнил Анчар. Информации было слишком много, и иной раз ему было легче уточнить что-либо у Кристины, нежели снова читать полотна материалов.

– Нет. Эта возвращалась от психолога. Предположительно возвращалась…

Да, он припомнил. В отчёте полиции на этом моменте делался акцент. Она могла возвращаться. Но путь её был достаточно нетипичным – возможно, планировала заглянуть ещё куда-либо. Коммут просто перестал функционировать, она не снимала его с руки. Камеры наблюдений тоже потеряли её из виду.

– Знаешь, что это всё значит? – нетерпеливо спросила Кристина. Из неё вырвалось то, что она давно копила в себе. – Эти девушки не при чем. Сколько ни пытайся уличить их в каких-нибудь тёмных делишках, ты ничего не найдёшь. За ними нет вины. Они – всего лишь средства шантажа или угрозы.

– Я это озвучил ещё при первой нашей встрече.

– Тогда что? Что ты пытаешься найти?

– Кисть.

– Кисть?

– Кисть, – кивнул он. – Которой рисуется картина. Её обязательно нужно держать в руке, непременно нужно почувствовать. Тогда краски заиграют.

– Идея с клопами мне нравилась больше.

– Мне тоже. Но ты видишь здесь хоть одного клопа?

Она, вероятно, хотела сказать, что одного – видит. Но промолчала.

Анчар быстро подвёл итоги. На кровати зафиксированы следы половых актов, на подоконнике неоднократно стояли цветы. Орхидеи. Их дарили часто – кто-то знал, что она их любит. В женской сумочке косметика, помада, противозачаточные. До слепка вещей в комнате было больше. Коробки, сумки, книги – следы пыли и равномерность её распределения говорили о том, что пропавшая то ли делала перестановку, то ли избавилась от большого количества хлама, то ли куда-то перевезла часть своих вещей. Их точно не забрали похитители: к моменту пропажи успело накопиться некоторое количество пыли.

Учёба, социальные связи, денежные траты, поведение в соцсетях – кроме последнего всё было в норме. Получить ордер на проникновение в аккаунты девушки не удалось. Её родители – корпораты высокого ранга. Добро они не дали. Значит, легавым оставалось проштудировать только доступный массив данных. Много ли они успели за эти дни? Люди чатятся изо дня в день, и чтобы полноценно изучить все переписки, могут потребоваться недели. А чтобы раздобыть удалённые чаты и сообщения, трудиться нужно ещё больше. Это нормально, когда федералы планомерно выходят на серийника или преступный синдикат. Здесь же всё иначе. Особенно, если Кристина права, и вся жизнь девочек не имеет к их пропажам никакого отношения.