— Работаю. Сегодня опоздала немного, правда, но все в порядке…

Это, наверное, стало особенным умением – находить истинный смысл за непримечательными фразами. Ариса рассказывала последние новости, а сердце Харрисона начинало биться спокойнее и ровнее. С сестрой все в порядке. С семьей все в порядке. Еще час прожит в безопасности. И от понимания, что дом цел и невредим, мужчина ощущал себя сильнее. Маленький кораблик, выполнивший опасный маневр среди скалистого морского лабиринта… И на короткий миг все остальное теряло смысл и значение; оно в принципе все теряло смысл и значение – "Анцерб" жил и действовал здесь и сейчас, что происходило за пределами его существования мало волновало. Но где-то внутри Харрисон знал, что такое отношение напрасно, что оно губительно и влечет беду к хранимому Обергом очагу зачатка западного диссидентства.

Также губительно, как и "новая кровь", несущая за собой открытую агрессию.

И Харрисон с ужасом понимал, что и сам является этой новой кровью; понимал, что желание мести туманит рассудок и завязывает плотной лентой глаза. Месть никого не возвратит. Не повернет времени вспять. Но как забыть тот вечер в родном доме? Как стереть из памяти лица родителей и крик крошки Арисы? Как убить в себе того маленького, слабого и напуганного Харрисона в пустом темном коридоре? Мальчика, который отчаянно хотел все исправить?

—.. и тогда он перенес день сдачи росписи на целую неделю, представляешь? Хотя мы говорили, что даже первоначальные сроки просто сумасшедшие в своей нереалистичности. Наши мастера еще не завершили мозаику на фронтонах, еще не завершена роспись свода… Они просто не представляют масштаб работы! — в трубке на пару секунд воцарилось дрожащее молчание; где-то вдалеке еле слышны были редкие однотонные моносигналы. Как писк досаждающего комара. Прихлопнуть бы…. — Ри, ты случаешь меня?

— Внимательно. Просто устал.

— Мы ждем тебя дома.

— Знаю. Скоро вернусь, — Харрисон потянулся к сигаретам, лежащим у массивной стеклянной пепельницы. — Но раньше меня в любом случае приедет Деметрий. Я передал с ним пачку бумаг для Оберга; проследи, чтобы он сразу к Авдию направился, а не пошел кутить по барам.

— Ты предлагаешь мне сыграть роль няньки? — Ариса недовольно хмыкнула. — Да еще и для Лерэ? Будто не знаешь, что меня воротит только от его вида.

— И это тоже знаю. Я уже сказал ему, что если еще раз попробует к тебе подкатить свои яйца – останется без них, — Харрисон закурил, блаженно прикрывая глаза. — Но он тот человек, кому я могу доверять. В этом году десять лет дружбы будет, юбилей…

— Или срок.

— Ариса! — мужчина не смог сдержать смешка. Сигаретный дым вышел носом и растворился в воздухе номера туманным призраком. — Попрошу заметить, вы все эти годы вполне неплохо общались…

— До того момента, когда он решил, что идеальный для меня мужчина.

— С этим он ошибся, конечно, — Харрисон усмехнулся. — В любом случае, проследи пожалуйста, чтобы все документы для Оберга оказались у Оберга. А если Деметрий забудет о моем предостережении – напомни ему. Я повторю тебе еще раз, Ариса: я всегда на твоей стороне, — мужчина услышал, как девушку окликнула главный мастер художественных работ. — Всё, я и без того тебя отвлек. Береги себя, малышка Ари; до встречи.

— До встречи, Ри! Целую! — коротко ответила Ариса. В следующую секунду Харрисон услышал быстрые гудки.

Мужчина сделал глубокую затяжку, устремляя взгляд на застекленные высотки города, утопающие в нежных весенних лучах полуденного солнца. Ничего не напоминало о прошедшем дожде.