– Вы молодец, – сказали потом ему проверяющие, – не подкопаться. И проблему не скрыли, и денег попросили, и начальство свое не сдали.

– Нам бы такого кризис-менеджера, – посмеялся один из гостей.

Уже потом, в день отъезда, когда было согласовано финансирование остального строительства, ему вручили визитную карточку:

– Вот, если что – обращайтесь. Вдруг надумаете несколько поменять профиль работы, – сказал ему один из проверяющих.

– Спасибо, Евгений Николаевич, я пока здесь нужен, – поблагодарил Олег. Ему и в голову не приходило, что через два года он будет стучаться в кабинет этого человека с просьбой о работе.

Евгений Николаевич узнал Федотова, обрадовался ему, зазвал на обед, а когда выслушал, вздохнул. В этом вздохе Олег услышал отказ.

– Ты извини, хотел бы помочь, но…

– Не стоит извиняться, я же все понимаю, – сказал Олег. Они еще немного поговорили, потом Федотов попрощался.

– Еще раз извини, но, видишь ли, у нас сейчас такая политика непотизма…

Выйдя из пафосного здания, Федотов заглянул в телефон: «Непотизм, оно же кумовство. Фаворитизм, предоставление привилегий родственникам или друзьям». «Все логично, я же не друг и родственник!» – подумал про себя Олег.

В этот день у него была назначена еще одна встреча. Человека, к которому он сейчас направлялся, он почти не знал. Так, одна встреча в Озерске при трагикомических обстоятельствах. Шпаликов Семен Александрович умудрился утопить в озере свою машину – весенний лед дрогнул под тяжелым внедорожником. Федотов машину не спас, новой не предложил и вообще с этим человеком почти не был знаком. Но Федотов слышал, как этот человек сказал: «Что машина! Машина – ерунда! Куплю новую. А вот хорошего инженера у меня увели – это вот беда!» Кто-то вслух подивился такой выдержке и хладнокровию – человек машины лишился, а он про кадровый вопрос! Кто-то переглянулся, а Федотов просто запомнил, что столичный гость знает цену хорошему инженеру. И сейчас Олег направлялся к Семену Александровичу, не имея никакого представления, есть ли вакансии в его ведомстве.

Шпаликов встретил Олега несколько удивленно – он его узнал, но вроде бы они ничем не были связаны между собой.

Федотова это устраивало – он понимал, что хуже нет быть должным кому-то. Люди частенько раздражаются при виде тех, кто им когда-то помог. В этом психологическом казусе Федотов пытался разобраться, но ответа пока не нашел. Со Шпаликовым, мужиком простым и прямолинейным, Олег говорил коротко:

– Семен Александрович, простите, я без звонка и без предупреждения. Я буквально на пять минут.

– Это хорошо, я страшно занят, – откровенно ответил Шпаликов.

– Я переехал в Москву. Ищу работу. Хотелось бы найти по своим способностям, умению и опыту. Может, у вас что-то есть подходящее. Скажу откровенно, деньги меня интересуют, но я понимаю, что начинать надо с малого.

– Правильно понимаете. А вот, что в Москву перебрались – это глупость сделали. В Озерске вы были величиной. Фигурой. На вас строительство города держалось. Никто это вслух не говорил, но все понимали. Там бы вы еще большего добились бы. Что вас сюда привело?

Федотов растерялся. Он не захотел говорить Шпаликову об Инне.

– Обстоятельства.

– Обстоятельства, – повторил Шпаликов, – ну, это только предлог. А привело вас сюда желание жить в столице. Ну как же, Москва, возможности. Финансовые потоки. Только я вам скажу, что поздно вы сюда приехали. Раньше надо было. Или вообще не стоило.

– Вы думаете? – растерялся Федотов.

– Уверен. Что вас тянет в эту призрачную столичную жизнь? Думаете, что добьетесь здесь признания? Умоляю вас. Здесь уже столько таких, что несть им числа. Вы, приезжающие сюда, – как те щепки. Да-да, именно щепки, – Шпаликов порадовался точному слову, – для растопки. Знаете, не дрова, не поленья, толстые, сильные, крепкие. Они тепло дают, они греют. Вы все – щепа! Сгорите – сами не заметите и другие не заметят. А поверх вас дрова лягут, солидно, тяжело, и гореть будут медленно. И свет дадут, и тепло, и вообще жизнь.