Но в конце концов, после нескольких недель наблюдения за узниками, «классовая» ненависть, которую проявляло большинство караульных, утихла. С приходом весны царская семья завела огород, и те же самые солдаты помогали четырем великим княжнам вскапывать землю и сажать грядки овощей. {37} Поскольку они со дня своего рождения росли и воспитывались в окружении личного состава охраны императора, Анастасия и ее сестры быстро нашли общий язык с новым составом солдат, они подружились с ними и вели беседы об их семьях. В результате заболевания корью головы великих княжон были острижены наголо, и они не чувствовали никакого неудобства в том, чтобы снять шляпы и сфотографироваться вместе со своими стражниками во всем блеске царственных и сияющих на солнце лысых голов {38}. Но и притом что отношение к заключенным становилось мягче, тем не менее временами случались и нежелательные инциденты. В один из жарких летних вечеров Анастасия сидела на подоконнике и что-то вышивала, ее отец читал ей вслух. Внезапно в комнату вбежали солдаты: дело в том, что часовой, который нес патрульную службу вне здания, увидел, как арестованные подавали сигналы из окна вспышками зеленого и красного цветов. Романовы заявили, что им об этом ничего неизвестно, и проведенным расследованием вскоре было установлено, что случилось на самом деле: поскольку Анастасия, занимаясь своим вышиванием, много раз наклонялась вперед, она то открывала, то закрывала своим телом те две лампы с зеленым и красным абажурами, что стояли за ней {39}.

Так Анастасия провела все то лето – в происходивших от случая к случаю забавных, но мелких неприятностях, в уроках, в заботах об огороде и в неопределенности. Никто не ждал, что заключение в Царском Селе продлится долго. Ходили слухи, что семейству Романовых позволят вести тихую жизнь в Крыму в Ливадии, однако слухи оказались несостоятельными; также потерпел неудачу план отправить пленников в Англию, поскольку благодаря вмешательству и давлению короля Георга V правительство данной страны отказало в убежище Романовым – двоюродным и троюродным родственникам этого короля. К концу лета Александр Керенский, глава Временного правительства, стал во все большей степени опасаться того, что длительное присутствие Романовых в непосредственной близости от столицы может привести к катастрофе, и принял решение отправить их подальше от возможной опасности. Предупредив заключенных, что им скоро придется покинуть Царское Село, Керенский посоветовал им потихоньку собрать все, что они хотели бы взять с собой. Он не назвал места, куда их повезут, но он тем не менее сказал, что им следует взять с собой теплую одежду.

Вечером 12 августа, а это был тринадцатый день рождения цесаревича Алексея, императорская семья собралась в забитом багажом полукруглом зале, с нетерпением ожидая извещения о том, что поезд, который был подготовлен для них по приказу Керенского, подан на станцию. В прошедшие счастливые годы они собирались здесь, чтобы смотреть кинофильмы, и дети хихикали, увидев на экране чей-то многозначительный взгляд или выразительное трепетание ресниц, которое ускользнуло от внимания цензора; теперь этот зал превратился в место пыток, поскольку один, полный мучений час проходил за другим, а никаких известий не поступало. Предоставленные самим себе великие княжны собрались в одном углу зала и «заливались горькими слезами» в свете приближающегося утра {40}. Наконец, когда в Царское Село пришел рассвет, узники были посажены в колонну автомобилей и в сопровождении вооруженного конвоя отправлены на ближайшую станцию, где поезд, декорированный японскими флагами, чтобы сбить с толку революционеров, настроенных на немедленное отмщение, повез их на восток, в Сибирь.