И за что, спрашивается, мне такие проблемы?

Вопрос ответа не предполагал.

– Поможешь Сэму? – обратилась я к Николасу, как только князь покинул кабинет.

– В чем именно? – ровно, словно все происходящее его никоим образом не касалось, уточнил Сванетти.

– Аптеки и террариумы. Не только яд, но и противоядие к нему.

– Сделаю, – думал он недолго. Лишь бросил взгляд на все еще спящего, несмотря на шум, Вильена. Бодрствовали ночью они вместе.

– Вот и хорошо, – мило улыбнулась я сразу обоим… на Самюэля без слез смотреть было трудно. – Вечером жду с отчетом.

Возразить мне никто из них не успел. Подхватив коробку, я выскочила из кабинета. Из всех проблем главной сейчас было голодное начальство. Все остальное могло и подождать…

На этот раз я не опоздала.

Благодарить за это стоило Соула, который, похоже, был весьма заинтересован в моем разговоре с князем. Знал ли о том, о чем я даже не догадывалась, или просто предчувствие, но из собственного кабинета выдворил меня за десять минут до встречи. А еще и приказал своему помощнику сопроводить до таверны, словно опасаясь, что сбегу по дороге.

Ничего подобного я не планировала. Появление Северова в кабинете стало для меня полной неожиданностью. Загадкой, которую требовалось разгадать.

Таверна «Кассель» находилась на соседней улице, достаточно выйти за ворота и свернуть налево. Здание каменное, уже за сотню лет, но веселенькое. На балконах цветы, ставни на окнах резные, да и выкрашены ярко. Вывеска потемнела от времени, но разглядеть на ней точеную фигурку девушки-танцовщицы этот факт нисколько не мешал. Рассказывали, что именно в ее честь бывший хозяин и назвал свое заведение.

Так или нет, уже не узнать – свидетелей не осталось, но как версия вполне проходила. Черты лица у барышни были узнаваемы, да и время соответствовало. Очередная стычка между Аркаром и Изаиром, в которой верх одержала империя демонов, была как раз в то время. После подписания мирного договора не все пленники и пленницы захотели вернуться обратно в султанат.

У жизни свои законы. А для любви их вообще не существовало.

На втором этаже таверны находились вполне приличные номера, на первом – два зала: большой и малый. В одном – кормили, во втором работали гладильщица и цирюльник.

Стриглась, кстати, я именно у него.

– Ах, госпожа Анастасия! – стоило войти, выкатился мне навстречу владелец таверны, господин Жаркус.

Толстенький, кругленький, лысенький, добродушненький… Он таким не только выглядел, он таким и был.

Говорить «нет» он совершенно не умел и до сих пор не разорился лишь благодаря жене и своему старшему сыну. Вот где – кремень. Без жлобства, но зная точную цену каждой монете.

– О вас такие страсти рассказывают, – продолжил Жаркус, подбежав ко мне и схватив за руку. – Я так беспокоился, а вы и глаз не кажете. У ваших спрашиваю, а они все отмалчиваются… И серьезные такие!

– Со мной все в порядке, господин Жаркус, – с искренней нежностью улыбнулась я. Приятный человек. Сердечный. – Как видите, жива и здорова.

– А глазки-то уставшие, – тяжело вздохнув, качнул он головой. – И печальные. – Не дав ничего сказать в свое оправдание, потянул за собой: – Знаю, знаю, вас ждут. Очень интересный молодой человек. Достойный, хоть и иноземец.

О том, что я тоже… в какой-то мере иноземец, он даже не вспоминал. За три года, что мы были знакомы, я стала для него уже своей.

– И как вы определили, что достойный? – заговорщицки наклонилась я к нему. Не сказать, что была рослой, но Жаркус не дотягивал мне и до подбородка.

– Так пришел скромно, хоть и одет знатно, – тут же начал перечислять хозяин, не заметив подвоха в моем вопросе, – тихо предупредил, что ожидает вас, заказал кофе и сидит себе у окошечка, мирно смотрит на улицу. А еще, – он остановился, заставив замереть и меня, – извинился, что не знает ваших вкусов, но попросил приготовить то, что вы любите.