Капитан-артиллерист Джон Винтон писал своей матери о морском вояже в Веракрус: «Погода стоит прекрасная, наши войска находятся в добром здравии и приподнятом духе, и все благоприятствует успеху. Я только боюсь, что мексиканцы откажутся встретиться с нами в сражении, – получение всего без боя после столь крупных и дорогостоящих приготовлений… не даст нашим офицерам шансов на подвиги и почести».

При осаде Веракруса Винтон погиб. Обстрел города американцами превратился в беспорядочное уничтожение гражданского населения. Один из снарядов, выпущенных военными моряками, попал в здание почты, другие взрывались по всему городу. Мексиканский наблюдатель писал: «От обстрела пострадал хирургический госпиталь, расположенный в монастыре Санто-Доминго, несколько больных погибли от осколков разрывавшихся там снарядов. Во время операции одного из раненых от взрыва погасли огни, и, когда включили запасной свет, пациента нашли разорванным в клочья, а рядом лежало много убитых и раненых».

За два дня на город упало 1,3 тыс. ядер, после чего гарнизон капитулировал. Репортер новоорлеанской газеты «Делта» сообщал: «Мексиканцы по-разному оценивают свои жертвы – от 500 до 1000 убитыми и ранеными, однако все согласны в том, что потери среди солдат относительно малы, тогда как среди женщин и детей они крайне велики».

Полковник Хичкок, попавший в город, писал: «Я никогда не забуду страшного огня наших мортир… их ужасающей точности и смертоносных разрывов, часто посреди частных строений, – это было просто жутко. Я содрогаюсь от мыслей об этом». Однако полковник, будучи исполненным сознания долга солдатом, подготовил для генерала Скотта «нечто вроде обращения к мексиканскому народу», которое было в десятках тысяч экземпляров отпечатано на английском и испанском языках. В нем говорилось: «…у нас нет и тени враждебности по отношению к вам – мы относимся к вам со всей корректностью и на самом деле не являемся вашими врагами; мы не грабим вас, не оскорбляем ваших женщин и вашу религию… мы здесь с единственной прозаической целью – в надежде обрести мир».

Так считал солдат Хичкок. А вот что думает историк Дж. Уимс: «Если Хичкок, давно известный как антивоенно настроенный философ, хотел таким образом подпасть под определение, данное Генри Дэвидом Торо («небольшие разборные форты и склады на службе беспринципного властителя»), то стоит помнить, что прежде всего Хичкок был солдатом, и притом хорошим солдатом, что признавали даже его начальники, с которыми он боролся».

Это была война элит США и Мексики, где каждая из сторон шантажировала, использовала, уничтожала население как своей собственной страны, так и граждан другого государства. Мексиканский командующий Санта-Анна подавлял мятеж за мятежом; его войска, одержав очередную победу, так же насиловали и мародерствовали. Когда полковник Хичкок и генерал У. Скотт вошли на территорию имения Сан-та-Анны, они обнаружили на стенах в доме множество великолепных картин. При этом половина солдат его армии была убита или ранена.

Генерал Уинфилд Скотт с 10 тыс. солдат приближался к последней битве – сражению за Мехико. Они не рвались в бой. В трех днях пути от Мехико, у Халапы, семь из его десяти полков разбежались, так как истек срок службы. Дж. Смит пишет:

Задержаться в Халапе было вполне приемлемым решением… но солдаты уже получили представление о том, что на самом деле означает военная кампания. Им не платили жалованье и не организовали снабжение. Они столкнулись с тягостями и лишениями, которых не могли учесть, записываясь на службу. Болезни, битвы, смерти, изнурительный труд и вызывавшие ужас марши стали реальностью… Несмотря на сильное желание увидеть Залы Монтесумы, из примерно 3,7 тыс. человек осталось лишь столько солдат, чтобы собрать из них одну роту, и даже особые посулы генерала с целью сохранить численный состав оказались совершенно бесполезными.