Анна быстро вытерла слёзы. Прижимая к груди зонтик и сумочку, выскочила на улицу, хлопнув дверцей машины. Серж, не медля ни секунды, повернул ключ в замке – мотор мягко завёлся, машина тронулась с места. Выезжая со двора, он смотрел на Анну в зеркало заднего вида. Долговязая и худая девка! Голубой плащ болтался на ней, как на дешёвом китайском манекене; широкий ремень, перетягивая узкую талию, подчёркивал несуразно большую грудь. Дождь припустил сильнее, но Анна, не открывая спасительный зонт, тупо смотрела вслед уезжающей машине. Эта девочка, полуребёнок, неожиданно показала ему свой звериный оскал. Как он, взрослый мужик, не заметил в ней эту гниль, в самый неподходящий момент поднявшуюся на поверхность? Это он, Серж, подверг Тому и их отношения такому жестокому удару!

Выехав на главную дорогу, Серж понял, что ещё достаточно легко избавился от проблемы. «Ну и чучело!» Он достал из кармана мобильный, открыл адресную книгу и внёс телефон Анны в чёрный список. Потом, с минуту подумав, удалил всю их переписку в вотсапе.

Всё оказалось даже проще, чем он думал, проще, чем он смел надеяться.

***

Стояла последняя неделя апреля, а солнечная погода никак не желала устанавливаться. Надоевшие всем дождливые дни и прохладные вечера, больше похожие на раннюю осень, а не на позднюю весну, навевали уныние.

Серж накинул пиджак, до этого весь день провисевший на спинке автомобильного кресла. Достал с заднего сиденья небрежно брошенный им букет из семнадцати белых роз. Крупные бутоны жались к друг другу, стиснутые целлофановой упаковкой. Серж тщательно выбрал каждую из них в цветочном магазине, ведь Тома всегда радостно взвизгивала при виде букета, шумно благодарила. Она доставала высокую вазу, наливала в неё тёплую воду, разматывала упаковку, сама обрезала концы стеблей и в конце всего этого действа элегантно наклонялась к цветам и, по-детски расставив руки в разные стороны, нюхала, в восхищении морща нос. Вначале Сержу казалось это слишком театральным и неестественным, а потом он понял: Тома не любила цветы вообще. Серж специально долго наблюдал за ней, чтобы убедиться в правильности своих предположений. Тома никогда, никогда не подходила к букету дважды. Более того, она никогда не останавливала на цветах и мимолётный взгляд – даже если ваза стояла посередине стола и мимо неё надо было проходить десять раз на дню! Серж проводил множественные эксперименты, оставляя цветы гнить в вазах, перемещая их по комнате, прежде чем поставить на слово «цветы» красный флажок. Выяснив этот любопытный факт, Серж несколько дней пребывал в эйфории. Вроде бы совершенная ерунда – мало ли женщин не любят цветы и скрывают это? Но так мог рассуждать только далёкий от психологии простак. Серж знал: он одержим Томой, а со всякой одержимостью в своей жизни следовало разобраться. Он продолжал дарить ей цветы, наслаждаясь театрализованным представлением, разыгрываемым специально для него.

Закрывая машину, Серж выдохнул: «Ах, Тома-Тома!» Он спрятал цветы, прикрыв их полой пиджака, и, сопротивляясь порывам ветра, двинулся к торговому центру. Толкнул плечом дверь служебного входа, приветливо кивнул знакомому охраннику. Длинные служебные коридоры оставили ему немного времени на раздумья.

Умная и снисходительная Тома всегда прощала его выходки. Все их ссоры носили бурный характер, со слезами, криками и даже – Серж невольно рассмеялся, чуть не выронив букет, – рукоприкладством. Тома таскала его за волосы везде, где вспышка ярости настигала её. Серж считал, что она имеет слабость к его чёрным кудрям, к его жёлтым, янтарным глазам, слабость к его улыбке. Он был уверен: Тома питала к нему самые тёплые чувства, на которые только была способна её эгоистичная натура. Серж и сам был законченным эгоистом до встречи с ней. Теперь всё иначе, думал он. Некоторые черты своей личности Серж намеренно скрывал от Томы, заранее зная, с чем она никогда не сможет смириться. Он изучал Тому каждый день, и она умудрялась каждый день преподносить ему новую себя. В своей голове Серж будто играл с нею в игру, расставляя синие и красные флажки – сюда ему можно ходить, сюда нельзя… Бывало, флажки чуть-чуть сдвигались в ту или иную сторону, а иногда Тома очередной своей выходкой просто очищала игровое поле. Смешно, но, если бы Тома увидела, что сегодня он ударил женщину по лицу, её мир перевернулся бы и никогда не стал прежним. Но он не огорчит её, нет!