Убедившись, что Анохин не маячит на горизонте, тороплюсь к входу, исчезая за дверью и позволяя себе расслабиться. Ненадолго, потому что спустя пару часов приходит сообщение с угрозами и требованием признаться, что на видео была запечатлена я, а он лишь стремился оградить детей в школе от распущенного преподавателя. С этой целью и направился в клуб по наводке знакомого, которого он, конечно же, не сдаст. Игнорирую, продолжая занятия и понимая, что мужчина не отстанет, пока не обелит себя перед женой. И если раньше хотя бы в школе я могла ненадолго выдохнуть, то теперь остаётся лишь моя скромная квартира, куда иногда наведывается Фрол.

Занятия заканчиваются, но я спешу к служебному выходу, который выходит во двор. В окно отметила машину папы Вероники и, чтобы не нарваться на проблемы, пробегаю дворами и через три квартала выскакиваю на тротуар, быстро направляясь к дому.

В подъезде привычно расположились соседи с первого этажа, но сегодня они отказываются от любого рода комментариев, сделав вид, что я пустое место. В какой-то степени даже неприятно, потому что они единственные, кто меня замечал, позволяя чувствовать себя обычным человеком.

Мне кажется, я давно стала тенью, выпав из жизни. И лишь работа с детьми позволяет чувствовать себя живой и отвлекаться от основной проблемы на какое-то время. Но инцидент, созданный по инициативе Анохина, лишил того немногого, что разбавляло мою серую жизнь.

Забегаю домой, переодеваюсь и спешу к соседке, которой с этого момента принадлежит моё время.

– Мать твоя пришла, – чеканит Алевтина Михайловна, оповещая Дашку, которая выглядывает из комнаты, сжимая в ладошке кусок шоколадки.

И, несмотря на постоянные придирки соседки, в сладком моей дочке она не отказывает.

– Как дела? – опускаюсь перед Дашей обнимая. – Ты хорошо себя вела?

– Паршиво она себя вела, – раздаётся надо мной. – Пар-ши-во! Впрочем, как и всегда. Не воспитываешь её, не объясняешь, как правильно, не направляешь. Вырастет непонятно что и сядет тебе на шею. Вспомнишь мои слова, Алёна.

– Конечно, Алевтина Михайловна, – безропотно соглашаюсь, потому как ещё год назад поняла, что споры не имеют смысла, а любое мнение, кроме её собственного, в расчёт не принимается. – Вы, как всегда, правы.

– Естественно! – недовольно прыскает, закатывая глаза. – А теперь принимайся за уборку. И да, хочу запечённую утку и мясные рулетики, которые у тебя получаются великолепно.

– Иди посмотри телевизор, – шепчу Дашке, – она будет занята мною, а ты сиди тихонько, и тебя не заметят.

Мой ребёнок кивает и скрывается в соседней комнате. Ползу к холодильнику, отмечая множество дорогих продуктов. Я о таком могу только мечтать. Но благодаря Дамиру последние несколько дней готовлю сытную и вкусную пищу, а Дашка лопает сладости, разделив всё имеющееся на равные доли. Мы привыкли ужиматься и экономить, отказывая себе во многом, и увы, дочка понимает, что большего позволить не в состоянии. Но ещё неделю её утро будет начинаться с фруктовой каши, а чай дополнят сладости. А потом… Потом мы вернёмся к привычной жизни жёсткой экономии.

– Мужчину тебе нужно, – вьётся надо мной соседка, контролируя каждый взмах тряпкой, – чтобы ухаживал, заботился, оберегал, любил, в конце концов. Да и к воспитанию Дарьи руку приложит.

– Чужие дети никому не нужны, – отмахиваюсь, вспоминая реакцию Вани на наличие ребёнка, а точнее, его мамы, которая высказала категоричное «нет», даже не познакомившись со мной лично.

– Если мужчине нужна женщина, он будет смиренно сидеть задницей в песочнице и развлекать твоё чадо.