— А что ты хотел? Я испугалась, — натянула одеяло до подбородка, готовая в любой момент вновь закричать и спрятаться под ним.

Лис, дёрнул длинным ухом и припав на передние лапки, склонил голову на один бок, а потом на другой. Сел. Нетерпеливо перебирал лапками, словно я должна была что-то сказать или сделать.

— Что? Я не понимаю.

Лис тяжело вздохнул, встал и покрутился вокруг себя, мол, смотри какой я.

— Красивый, — и это правда, палевого цвета густой мех, пушистый хвост, узкая треугольная мордочка. Почти такой же, как на Земле, только шерсть длинная и глаза насыщенного жёлто-оранжевого цвета.

Похвала ему пришлась по душе, поэтому лис тут же забрался ко мне на руки, недовольно ворчал и ждал, когда же я догадаюсь его погладить. Было страшновато, всё же это не домашний питомец, но стоило руке почувствовать нежность шёрстки, как все сомнения развеялись и страх отступил.

Так мы и стали жить вдвоём. Ночью он бегал где-то в песках, а утром будил ворчаньем: видите ли, лапки в моих волосах путаются. Спать отдельно он отказывался категорически. Только подушка, а там мои волосы.

И, казалось бы, всё наладилось, живи и радуйся. Но неприятность подкралась откуда и не думала. Однажды утром у моего дома собрались все жители. Недовольные.

— Аманта, тут такое дело… — Захид с сожалением вздохнул.

— Да, что ты с ней расшаркиваешься?!

— Выпороть её!

Я сделала шаг назад и столкнулась со стражником. Он придержал меня за плечи и встал передо мной защищая.

— Тихо! За неё Повелитель лично снимет кожу тонкими полосочками, — Захид обвёл галдящих тяжёлым взглядом, и те притихали. — Я уверен, что девочка ни в чём не виновата.

— Захид, я не понимаю… — я выглянула из-за спины воина, больше мне не позволяли.

— Тут такое дело, вот ты садишь семена, и всё растёт. А у нас — нет. Как так?

— Не знаю… Я ведь всё при вас делала.

Толпа вновь зашумела, обвиняя меня в обмане.

— А я вот что предлагаю, — шум тут же стих. Вперёд вышел Макрум, хитро улыбнулся и подмигнул мне, прежде чем повернутся к толпе. — Пусть жемчужина Флиории подержит в руках семена, а потом мы их посадим и посмотрим, что будет.

В тот момент в голове настойчиво крутилось: «Бред», но жители приняли слова старика всерьёз, и до самого вечера я держала в руках семена, молясь всем богам, чтобы получилось.

Не знаю то ли молитва сработала, то ли Макрум был прав, когда говорил о моей неслучайности здесь, но факт остаётся фактом — всё цветёт и радует глаз пышной зеленью.

Вздрогнула выныривая из воспоминаний.

— Привет, — почесала за длинным ушком прибежавшего фенека и посмотрела на солнце, рисующее на песках длинными тенями. — Пора идти, если Калим сказал что приедет, значит будет и палящее солнце его не остановит. Лис согласно тявкнул и умчался по своим делам.

Ему хорошо, он свободный и никто игрушкой не сделает. А мне не выбраться из этой паутины. К дому шла самым медленным шагом, поливала растения, сорвала несколько веточек местной мяты и вдохнула слегка горьковатый аромат.

Интересно Калим позволит мне что-то сказать или сразу возьмёт то, ради чего едет?

На сегодняшнем празднике, а девятнадцать лет у девушки — это особенная дата. По местным я уж не знаю поверьям, а, может, такие законы мирозданья, до восемнадцати лет девушка находится под «опекой» луны: набирает красоту, учится управлять магией, радовать мужчин и вести домашнее хозяйство. А в период с восемнадцать до девятнадцати она переходит под «опеку» солнца, которое дарит ей возможность стать женщиной и дарить сильное потомство.

Как по мне, это бред. Тут явно что-то не так. За те полгода, что я здесь ничего не почувствовала и не заметила каких-либо изменений, а уж силы от солнца и подавно.