— И то верно, — кивнул мужчина, а затем хитро посмотрел на меня. — А знаешь что, ты со мной к Милке пойдёшь! Не хочу один, переживаю.

— Вы уверены, что это хорошая идея? — нахмурилась я. — Не очень любят матерей-одиночек. Дочь может разозлиться.

— Она за мага вышла, так что не разозлится, — отмахнулся Васил.

— А что не так с магами? — не поняла я. — Почему они вам так не нравятся?

— Слишком многое им дозволено, — хмыкнул Васил. — А что в их академиях творится! Вот магичкам, чтобы дитя родить, не нужно замуж выходить, да и вообще они с этим делом не торопятся. Гуляют со всеми подряд. Распутны и легкомысленны.

— Интересно, а почему им это позволено, если остальным это не по нраву?

— Потому что силу имеют и срок жизни дольше, — объяснил мужчина. — Позвать мага – удовольствие дорогое, особенно если нужна лекарская магия. Горничные, владеющие бытовой магией, получают жалование в несколько раз больше, чем обычные, да и служат в богатых домах. И так со всем, будь то купец с магическим даром либо мастер. Особенно ценятся маги-ищейки, они все королю служат. Но самое интересное, они совсем не обращают внимания на титулы, кроме королевской семьи. Обычная деревенская девочка может обращаться к знатному господину, не получив перед этим разрешения, да и ещё и “тыкать” может. И её за это не отхлещут плетьми на конюшне, наоборот, знатный господин перед магичкой голову склонит.

— Как интересно, — прошептала я, смотря на Васила широко распахнутыми глазами и ловя каждое слово.

— Вот молодость дурная! — воскликнул Васил и расхохотался. — Так и Милка моя. Глазищи вытаращила, на волшебство повелась.

Я лишь грустно улыбнулась. Знал бы Васил, как я мечтала о чуде, когда сидела сначала рядом с умирающим папой, потом около мамы. Я даже к бабкам ходила, обивала пороги и молила о помощи. Вот бы мне тогда такого целителя, который мановением руки избавит от болезни. А денег? Денег бы нашла, уж не думаю, что вышло бы дороже, чем мы потратили.

— Ох, повеселила ты меня, — фыркнул Васил, поднимаясь с мешка. — Давай собираться, а то приедем ночью.

— А Малинки – это деревня же? — поинтересовалась я, ополаскивая и складывая посуду.

— Деревня, побольше моей. Стоит на перекрёстке двух трактов, что очень удобно, когда далеко едешь. Там и постоялый двор есть, хоть переночуем на кроватях.

Я промолчала, но с мужчиной была полностью согласна, ночевать на кровати да ужинать за столом всяко удобнее, чем вот так, посреди леса.

В Малинки мы въехали как раз на закате. Ещё немного, и на улице окончательно стемнеет. У ворот, а вокруг деревни стоял высокий дощатый забор, нас встретили стражники и стребовали медяшку с носа. Васил заплатил за нас двоих, но один из стражников сунул нос в корзину с Итаном, а затем, прищурившись, посмотрел на меня. Тонкие губы растянулись в издевательской улыбке.
— За ублюдка тоже давай, — сказал стражник, отведя от меня взгляд.

— С каких это пор за детей платить надо? — нахмурился Васил.

— Не заплатишь – останетесь за воротами, — подал голос второй, облокотившись на стену и поправив перевязь с мечом. — Говорят, волков нынче стало много.

— Да подавитесь! — рявкнул Васил, вынимая монету и кидая в стражника.
Я испуганно сжалась, ожидая скандала или драки. Но тот, что минуту назад похотливо смотрел на меня, ловко поймал медную монетку и положил в карман. Подошёл к воротам и пару раз с силой стукнул кулаком
— Открывай! — крикнул он кому-то, невидимому нам.

Ворота со скрипом открылись, Васил тронул поводья, пуская лошадь лёгкой рысцой.