Я вздыхаю.
Несчастный случай
Любовь, страсть, несчастный случай – все давно перемешалось в голове. Любовь может обернуться несчастным случаем, страсть может превратиться в любовь… В конце концов, я и сама не знаю, что есть что, но уверена, что история с Матиасом – поистине несчастный случай. Диву даюсь, как отложились в памяти все подробности, вплоть до малейшей.
Пять минут восьмого. Школа моя недалеко от дома, я туда ходила не торопясь и почти всегда опаздывала. Моим попутчиком все время оказывался мальчик в кепке – точный, как часы.
Какой-то красавчик типа Шона Коннери катил на черной машине и пялился на меня. Он чуть не сбил женщину с ребенком на руках. Прошло несколько минут – опять он. Я застеснялась, взглянула на часы, притороченные к моему хрупкому, как у Золушки, запястью, ускорила шаг, понурила голову и поровнялась с мальчиком. Перед тем как перейти улицу, оборачиваюсь и убеждаюсь, что между мужчиной в строгом костюме и толстухой в косынке проезжает черная машина, заворачивает за угол… приближается… Мальчик уже далеко – только кепка с черно-белой эмблемой виднеется. Шагаю, будто солдат – глядя только вперед, но боковым зрением различаю черную машину, которая движется практически с той же скоростью, что мои подкашивающиеся ноги. Я подумываю, не произвести ли поворот кругом и не понестись ли стремглав в противоположном направлении, но он наконец обгоняет меня – и вот он уменьшается, уменьшается, потом превращается в точку и пропадает из виду.
На другой день – все то же самое. Почти то же самое… На мальчишке была та же выцветшая кепка, а Шон Коннери три раза проезжал на своей машине.
Это повторилось и на другой, и на третий день… В пятницу машина остановилась. Так уж вышло, что я опаздывала больше, чем обычно, и с мальчиком не пересеклась.
Стекло в машине опускается, и красавчик в темных очках машет мне рукой.
– Куда идешь?
– Я-то? В школу.
Голос у него грубее, чем у дяди Маркуса.
– Я тебя подвезу. Хочу с тобой познакомиться…
– Да я не знаю…
– Доверься мне.
– Не знаю…
Он открывает дверцу. Я снимаю ранец со спины и неумело протискиваюсь, а по спине у меня холодок… Он трогается, я кладу ногу на ногу, придерживаю руками ранец и ни о чем не думаю…
– А ты хорошенькая.
Только тогда я решилась на него взглянуть. Глаз его было не видно под очками.
– Как тебя зовут?
– Анжела.
Мне бы хотелось, чтобы меня звали Элена, или Элизабет с th на конце, или Лусилла с двумя л. Он подумал, что я соврала.
– Анжела… Давай вместе позавтракаем!
– Позавтракаем?!
– Ну да…
– Я уже завтракала, спасибо. Первый поворот налево… У меня экзамен.
– По какому предмету?
– По географии. Теперь направо…
Он замолчал и точно следовал моим односложным указаниям. Нажал на какую-то кнопку – и загорелись голубые огоньки, машина погрузилась в чарующую музыку… Я бы могла услышать столько музыки, увидеть столько прекрасного, а потом выйти за него замуж и поселиться в красивом белом особняке… Могла бы даже стать кинозвездой и украшать собой журнальные обложки… Шон Коннери женится на молодой красивой бразильянке…
Машина тормозит. Красный свет.
– К экзамену-то хорошо подготовилась?
Он, кажется, понял, что я наврала про экзамен. Ясновидящий, что ли?
– Плохо, очень плохо.
– Ничего не знаешь?
– Ничего. А завтракаю я дома.
Зеленый свет. Машина трогается.
– Завтра добуду тебе справку. Покажешь в школе и объяснишь, что у тебя было пищевое отравление или что-нибудь такое. Ну, так как?
Я не ответила. Этот мужчина испугал меня, парализовал мою волю. От школы мы были уже далеко. Красавчик понял, что дело в шляпе, и затормозил у входа в гостиницу.